— Академия — позади. И диплом уже вручили, — Петя вытащил из внутреннего кармана диплом и протянул матери. — Спасибо за все, мама. Земной поклон тебе.
Надежда Владимировна некоторое время слова даже не могла вымолвить, только кончиком платка нет-нет да и вытирала краешки намокших глаз.
— Это разве не счастье?! Ума-разума набрался, сынок, теперь трудись, где можешь руки приложить, где будешь чувствовать, что ты там нужен. Не ленись. Сей на земле побольше добрых дел.
Глубоко запали в душу Пети эти напутствия матери. «Буду помнить их, мама, — дал он себе зарок. — Этому ведь вы с отцом всегда учили».
Вначале Петя хотел сразу сообщить, что намеревается продолжить учебу, хочет жениться на москвичке-красавице. Потом прикинул про себя, решил пока не открывать этого. «Как-нибудь после, завтра, послезавтра…»
Надежда Владимировна собрала на стол, накормила сына. Поговорили о том о сем и легли.
* * *
Рано утром Петя приехал в районную больницу Сурска. В регистратуре дали ему белый халат, сказали, где находится отец.
Робко открыл дверь палаты. Там была только одна койка, рядом небольшой столик, тумбочка. Около стены — три стула.
Иван Егорович лежал на спине, не спал. Петя напугался даже, увидев кисейного цвета лицо отца. Прежде такого загорелого старшего Паксяськина было не узнать.
— Петр, ты?
— Я, папа.
У парня ноги словно одеревенели, не знал, что и делать ему, взял стул, сел рядом с отцом. Сам все продолжал пристально вглядываться в него. Потом осторожно взял его ладонь в свою руку, легонько стиснул ее.
— Видел мать? Добралась до дома? — спросил отец.
«Прежде всего о матери беспокоится, о нас, — промелькнуло в голове Пети. — Даже сейчас, когда тяжелая болезнь прицепилась к нему. Душа уж, видно, у него такая. Никогда не жалел себя, лишь бы хорошо было рядом с ним живущим».
Петя приподнял свесившийся угол одеяла.
— Дома мать, не беспокойся, все хорошо. Как сам себя чувствуешь?
— Пока ходить не разрешают, — тяжело вздохнул Иван Егорович.
— У меня вот академия — позади. Рядом с тобой тут ученый-агроном, которому дали рекомендацию в аспирантуру.
— В аспи-и-ранту-у-уру? — удивленно спросил отец. — Думаешь продолжить учебу?
Петя на некоторое время призадумался, поддержать ли начатый разговор. Все же сказал:
— Признаться, есть желание. Как смотришь на это?
В дверь кто-то постучал.
— Вот так спрятался, еле-еле нашел, — весело произнес заглянувший Серафим Григорьевич Кузоваткин и поздоровался с Иваном Егоровичем и Петей. Из портфеля вытащил несколько крупных красных яблок, положил на тумбочку. — Это, Егорыч, из своего сада, попробуй.
