— Меня не напугала, но я ее запомнил.
— А дальше?
— Она позвонила в дверь, вы открыли.
— Позвонила? Значит, у нее не было ключа.
— А что, это так важно?
— Не знаю… Вы ее видели в четверть одиннадцатого…
— Да ну. Часу в восьмом.
— Нет, я имею в виду 10 июня.
— Послушайте, она действительно убита?
— Я нашел ее вещи — одежду, обувь, сумочку.
— Где?
— Мы в детстве говорили: у тебя на бороде.
— Не понял.
— Извините, шуточка. Пока не скажу.
Он что-то усиленно соображал, лицо потемнело. Всю ночь буду следить за дворянским дубом, и если он полезет в дупло… тут-то его и застукаю.
— Ну, я ей открыл дверь.
— Вы же, говорят, были без сознания.
— 1 мая.
— Она сказала: «Не ожидал? А я назло приехала!» Вы засмеялись и впустили ее в дом. Все.
— Господи, до чего ж все нелепо и абсурдно!
— Вот уж да! Буквально через месяц вам понадобилась моя сестра.
Определенно, он какой-то фанатик. В его любви и преданности есть нечто исступленное.
— Андрей, вы ведь до преступления не знали о нашей сваязи?
— Меня не было в Змеевке почти две недели.
— И про Вертоградскую Наде не говорили?.. Ответьте, или я у нее спрошу.
— А почему я должен был скрывать ваши похождения? — огрызнулся он, как мальчишка.
— Вы так интересовались жизнью соседа, что даже сестру проинформировали?
— Просто упомянул.
— Понятно.
— Что вам понятно?
— Что к 10 июня атмосфера была накалена. И кто же ей открыл дверь?
— Какое это имеет значение?
— Может, никакого. Но я не чувствую сцены убийства, не могу ее вообразить. Если он открыл, то почему не ударил сразу?
— Но не с кувалдой же он вышел открывать.
— Да, кровь была только в мастерской.
— Кровь ее группы? — уточнил Андрей как-то напряженно.
— Ее, четвертая.
— Вот фантастика!
— Поскольку, кроме вас, Вертоградскую 10-го никто не видел…
— Какого числа она послала вам письмо?
— Написано 7-го, послано 8-го.
— И принес же ее дьявол в самое пекло! Нет чтоб позвонить…
— Возможно, она звонила, и наш разговор слышала Надя.
— Когда?
— 10-го вечером.
— О чем шел разговор?
Тяжко мне было отвечать — да еще ему!
— «Я не изменял», — повторил я дважды. «Приезжай, поговорим», «Статуя торжествует!»
— И это вы сказали при Наде? То есть, в сущности, отказались от нее?
— Ладно, я подонок, согласен.
— Уверен, что вы сами раскалили атмосферу и спровоцировали убийство.
— Согласен.
— И после этого собираетесь уничтожить убийцу? Считаете это справедливым?
— Да что ж вы все от меня скрываете, врете, следите…
— Я?
— Вы все!
— На вашем месте, — сказал Андрей раздельно, — я бы радовался, что остался жив.
