— 1 мая, — Семен вдруг вырвал фото, поднес к глазам. — Это спортивные костюмы, — добавил мрачно, — ты привез себе и Ванюше из Германии, адидасовские.
— Какие?
— Фирменные, фирма такая.
— Ну и что?
— Ничего. Для сведения.
— Ты не помнишь, что за скульптура там в глубине, в кладовке — вон рука видна?
— Что-то знакомое… погоди, что-то знакомое!
— 1 мая видел?
— Наверное.
— Чем-то она меня тревожит… может, Цирцея?
— Черт ее знает. Ведь у меня феноменальная зрительная память, а не соображу.
— Ладно. Почему фотография с дырочкой — видишь, над твоей головой?
— Понятия не имею.
— В какой фирме ты заказывал гроб для Нели?
— Я только один заказал!
— В какой?
— «Скорбный путь» на площади Ильича.
— Господи, что за маразм у вас здесь творится!
На Ильича молодой приказчик — в полном трауре, с идеальным пробором и с прыщавым лицом — со скорбной медлительностью продемонстрировал мне образец. Точной мой.
— Замки работают?
— Не сомневайтесь, сударь. Мне нужен ваш размер… то есть вашего почившего.
— И много этих гробов покупают?
— У состоятельных граждан они пользуются успехом.
— Вот из этих граждан кто-нибудь покупал, не помните?
Я протянул приказчику фотографию трех товарищей из секретера, он взвизгнул:
— В чем дело?
Тут другой из невидимой дверцы в стене за прилавком проснулся, пожилой, но тоже траурный и с пробором.
— Что господину угодно?
— Просто узнать, покупал ли у вас гроб кто-то из этих лиц?
— А как же! Вот этот — он ткнул костлявым пальцем в мое изображение (при усах и бороде) посередке.
— Вы ошибаетесь… — начал я учтиво и тут поймал взгляд его выцветших глаз с откровенной наглой усмешкой. Бешенство накатило на меня, я схватил образец, поднял на вытянутых руках; гробовщики проворно юркнули в дверцу, молодой визжал:
— Сейчас ребят вызовем! Мокрое место от тебя, психа, останется!
Я швырнул гроб оземь, равнодушно посмотрел, как развалился он на куски, и ушел.
Уже в синих сумерках я вышел на свою платформу в густой толпе (пятница), свернул в аллею из старых сосен, в которых грачи галдели; нагнал стройного молодого человека, щегольски одетого, с большой сумкой. Я узнал его.
— Добрый вечер, Андрей.
— Здравствуйте.
— На уик-энд приехали?
Выражение как раз для рекламщика из фирмы (я еще от гробовых фирмачей не совсем отошел); он поправил холодновато:
— На выходные.
Теперь до понедельника Надю не увижу… нет, буду, как мальчишка, тайком на ночные свидания бегать. И чего мне сдался этот генеральский сын? А вот поди ж ты, как магнитом притягивает; странное, почти сладострастное желание узнать о себе самом, прежнем, какую-нибудь гадость. Этот не постесняется.
