— Фильм бы раньше сдали, но режиссер на съемках утонул.
— В Оке, несчастный случай. Другой доснимал.
— Так Веры на съемках не было?
— Я не видела, но… о том, что мне роль отдали, она еще 2 июня узнала. Не от меня, слава Богу.
— А что, вы ее боялись?
— Не боялась, я ее любила. Вера позвонила второго на киностудию, мне помощник режиссера сказал. Но на меня не обиделась, записка веселая… — Наташа пожала плечами. — Какой-то «медовый месяц». Странно.
— Я ей предложения не делал?
— Да что ж вы, не знаете… ах да! Она говорила, вы не из тех, кто женится.
— Вот, значит, я каков.
— Таков Дон Жуан.
Она улыбнулась, я нахмурился, было отчего-то бесконечно грустно.
— Сколько длились эти съемки?
— Я лично была занята с 3 по 10 июня.
— По 10-е?.. Господи, по 10-е!
— Вернулась: записка. Я так обрадовалась, что не поссорились. Потом следователь звонит — и все закрутилось.
— А вещи какие-нибудь она взяла с собой?
— В том-то весь ужас! Сумочка с паспортом вместе с ней исчезла, а дорожная сумка (ну, купальник, одежда летняя) нашлась.
— Где?
— В реквизите киностудии; уже когда в Москву вернулись, обнаружили. Там фотография — вот такая же, — Наташа мотнула головой на стенку. — Ну, мне позвонили, а у меня Котов вещи забрал, отпечатки сверять.
— Вот это уж действительно загадка! Не могли же вы там не встретиться?
— Вообще народу много было, массовка большая, но… непонятно.
Я подумал и спросил:
— Вам ни о чем не говорит такое имя: Иван Петрович Золотцев?
— Нет, не слышала.
— Он отдыхал в кемпинге на берегу Оки. С Верой познакомился у меня 9 мая.
— А, это его жена погибла?
— Нет, другого моего друга — ювелира Колпакова. Иван Петрович — невропатолог.
— Про них она не упоминала, только про вас рассказывала.
— Что? Что она рассказывала?
Наташа рассмеялась и не ответила. Я взмолился:
— Наташенька, я себя потерял, понимаешь? И вот хочу собрать, стяпать-сляпать…
— Зачем?
— Чтобы выжить, мне нужно найти убийцу.
— Да, вас же чуть не убили… а Веру убили, наверное, — она вздрогнула. — Конечно, вы хотите этого подонка уничтожить. Так?
— Так.
— Вера говорила: как ты посмотришь, словно прикоснешься, она голову теряет.
— Неужели у меня такой взгляд?
— Такой, — она усмехнулась угрюмо.
— Да ведь она сама меня бросила! Я письмо получил: она меня бросила.
— Ну, там же «медовый месяц» светил.
— Господи, вы такие юные, такие прелестные, вам ли рассчитывать…
— Думаешь, легко по квартирам скитаться? — перебила Наташа агрессивно. — Сам бы попробовал, у тебя-то дворец!
