Утром, трясясь от холода, я пил чай и нечаянно задел трубку телефона. Он ожил, быстро подключили (ну да, я ведь гордость Змеевки). Взял визитку и позвонил ювелиру.
— Это твой друг Макс.
— Я тебе звонил несколько раз, — глухо донеслось в ответ.
— Телефон не работал. Так приезжай?
— Как управлюсь с делами.
По ступенькам пронеслись шаги, я напрягся. Звонок. Надя, оживленная, свежая, как заря.
— Ты жив! — прижалась ко мне, обняла за шею, я ничего не чувствовал, как трухлявый пенек. Сели за столик.
— Чаю хочешь?
— Я вот что думаю, Макс! Давай уберемся в мастерской?
— Мне неприятно туда подниматься.
— Вот потому и неприятно, что разор… Ну, разреши, я сама? Я быстро.
— Улики уничтожишь.
— Господи, какие улики?
— Кровь, — я сам чувствовал, что улыбаюсь странновато.
— Макс, не надо!
— Ничего не трогай. Мне нужно вспомнить. Понимаешь, Надя? Всего лишь вспомнить! Ведь я был там, я свидетель. Но наказан беспамятством.
Это тебя твой Ангел хранит.
— Ты, что ли?
— Не смейся. Ты вспомнишь, когда будешь подготовлен. А пока… значит нельзя.
— Андрей уехал?
— Да.
— Что он тебе про ту женщину рассказывал, ну, пропавшую?
— Почти ничего. Он собирался тогда в субботу приехать, я его не ждала. Пока врач тобой занимался, меня следователь допросил — коротко — и я ушла к себе.
По лицу ее (строгие «классические» черты статуи) видно было, как она переживает, рассказывая.
— К себе в мансарду и там просто сидела.
— Почему же ты к брату не бросилась?
— Не знаю. Вдруг услышала звонок в дверь, но у меня не было сил… потом спустилась. Следователь разговаривал с Андреем о маленькой блондинке в белом. И попросил меня переодеться.
— Зачем?
— Я была в крови, мое темно-синее платье взяли на экспертизу. Ну, переоделась, снова вышла к ним. А Котов спрашивает: «Почему ваша связь с Любезновым была тайной?» Я как-то плохо соображала и переспросила: «Тайной?» — «Ну, если брат не в курсе…» — «Андрей, ты не приезжал на прошлые выходные…» Андрюша объяснил, что работал на международной выставке. Ну, и я объяснила, что мы с тобой любим друг друга. А Котов говорит: «Вы видели с десяти до одиннадцати вечера в саду Любезнова женщину?» Я вспомнила и крикнула: «Видела! Это она его убила!»
— А дальше?
— Я потеряла сознание. Котов доктора позвал, мне сделали укол, и я спала до семи. Потом поехала в больницу, потом на допрос. Вернулась, взяла из сарая кувалду и пошла, ну, к «Надежде»…
— Ты хотела ее разбить?
— Что ты! Просто примериться, насколько у меня хватит сил. Андрей меня увидел из окна и испугался (он, оказывается, заснуть не мог, под утро снотворное принял и только проснулся). Я попросила у него прощения.
