– Сколько у вас было братьев и сестер?
– Нас было семнадцать, – отвечает Амос.
– Семнадцать?
Он кивает.
– И каким по счету были вы?
– Младшеньким, – говорит Амос. – Когда мать родила меня, она сказала: «С меня хватит. Чего хотела, я добилась».
Неужели он сейчас пошутил? Думаю, да. Амос позволяет себе почти незаметный намек на улыбку.
Я объясняю Амосу основную идею моей книги. Он молча смотрит поверх моего левого плеча.
Никакой реакции. Во время этого короткого визита к амишам я понял: они не в восторге от разговоров о теологии – по крайней мере с не-амишами и по крайней мере со мной. Лучше придерживаться более приземленных тем.
– Вы сейчас работаете?
– Раньше держал молочную ферму, но больше этим не занимаюсь. Я не сдался, просто сдал.
Думаю, Амос только что снова пошутил. Вы не знаете, как шутят с серьезным лицом, если не видели амишей.
– Каков ваш распорядок дня? – спрашиваю я.
– Ложусь спать примерно в восемь тридцать, а встаю в четыре тридцать. После пяти спать не могу. Я держал коров, и так уж запрограммирован мой компьютер.
Интересная метафора для человека, который не пользуется электричеством, – думаю я про себя.
Амос барабанит пальцами по столу. У него потрясающие руки. Узловатые, но в своем роде элегантные, с большими пальцами, которые загибаются, как карамельные трости, почти доставая до запястий.
Мы сидим в тишине.
Наконец Джули спрашивает, не мог бы он показать нам свое хозяйство. Он кивает. Первая остановка – в гараже. У Амоса три черные двуколки, которые выстроились вдоль стены, красными флуоресцентными треугольниками наружу. Его дочь Анна полирует среднюю.
Из гаража можно пройти в стойло, где Амос держит лошадей. У него две – обе красивые, шоколадного цвета. Они трусят к хозяину, чтобы поздороваться.
– Скаковыми были, – говорит Амос, поглаживая одну по шее. – У амишей девяносто процентов лошадей из скаковых.
Это единственный момент за выходные, когда Амос выказывает что-то вроде гордости. Скромность крайне важна для амишского образа жизни. А еще это одно из лучших человеческих качеств, отличающих их сообщество. Но если уж и гордиться чем-то, думаю, его лошади – очень достойный выбор.
Амос говорит, что вырос в этом доме.
– Каким было ваше детство?
– Холодным. Дом был не утеплен, так что в нашей комнате доходило до двух.
– Ух, – говорю я.
– До двух человек под одеялом.
На этот раз он не может удержаться – уголки рта слегка поднимаются вверх. Он явно пошутил.
Мы возвращаемся на кухню, и я расспрашиваю его о детях. Их семеро, все остались амишами, и многие живут неподалеку или даже напротив. Перед приездом я прочел, что число амишей в Америке, которое сейчас достигает двухсот тысяч, удвоилось за последние двадцать лет. Вымереть они не рискуют.
