— Эпизод в Евангелии есть, еще Достоевский использует в «Бесах», про бесноватого, одержимого. Христос приказал бесам, и вошли в стадо свиней. Это из одного-то!.. И даже свиньи бессловесные не вынесли — только мы, люди, выносим, — кинулись с обрыва. Одним словом, найти нужно того, кому бесы повинуются, — и выйдут прочь.
— Это все метафора, символика. — под очками Виктории Федоровны прячется разочарование.
— Нет, — загорячился Паша, — все нужно понимать буквально. Как есть. Как было наяву.
— С кормами плохо, — забормотала тетя Нюра, — комбикорму вообще не купить.
Увы, видать, от всех этих разговоров дорогая соседка сделалась не в себе!
— Ты чего, теть Нюр?
— В смысле поросят. У меня в этом году два недокормыша, тощие — спасу нет. Им бесов не вынести. Я категорически не согласна.
Паша облегченно засмеялся, и даже Виктория Федоровна улыбнулась.
— И целого стада по всей деревне не соберешь. Я вам серьезно говорю.
— Дело не в свиньях, не в свиньях, теть Нюр. Дело в праведнике, через которого Господь велит выйти — и выйдут.
— Выйти-то выйдут, а куда? Тем более если предсказано насчет свиней.
— Тетя Нюра, — заорал Паша, — окстись! Неужели ты не видишь, что мы все пропадаем заодно? У тебя у самой — дочка-хромоножка! А мне разве ж не больно, что у меня мать — предательница, что Жанна одержимая, Сашок болен, а Юрка-то с Вовкой здоровы?.. Мы погибаем все! Поняла? Но если мы еще не провалились к черту, если округа вся наша еще не ухнула в прорву значит, где-то должен быть праведник, может, последний на всю землю.
Тетя Нюра только рот открыла, как рыба.
— Успокойся, Паша, мы поняли твою мысль. Ты предлагаешь найти праведника, чтобы исцелить Жанну.
— И исцелиться самому. — Паша сник. — может, он таится где-нибудь в лесах окрестных. Молится за нас. Не Бармалей же это, в конце концов, не Танька Мурманчиха… Надо искать, — сказал убежденно, самому себе сказал.
— Поищи, Паша, пожалуйста, — просто и серьезно ответила Виктория Федоровна. — Не для меня, для Ники.
— Ты все ж таки учился. Художник, образованный, — внесла свою лепту тетя Нюра.
— Образование здесь только помеха… Дайте мне рыцаря веры, писал один философ, и я пойду за ним на край света. Спасибо за чай. — Паша поднялся, навстречу ему как раз вбежала уже замурзанная, растрепанная Ника. — Только я, — сказал он, глядя на девочку, — я могу его не узнать…
…«Я могу его не узнать», — фраза эта трагическим рефреном звучала в голове, сопровождая Пашу, пока он шел по дороге. Справа, над дальним лесом, разливался закат, и солнце красным шаром — к ветру — стекало по небосклону. Ветер уже поднимался, подбирался, вставал из кустов у обочины, теребил волосы. Кто-то еще поливал огороды — в земле лук, морковь, свекла. Прогнали коров.
