Мири опомнилась, когда, рванув на себя дверь, влетела в теплое и пахучее нутро магазинчика. Продавщица, замотанная в шерстяной платок, шумно прихлебывала из большой кружки что-то горячее. В углу притулились два липких столика на высоких ножках и за одним из них двое молчаливых людей с плоскими восточными лицами ели лапшу из дымившихся паром пластиковых лоточков.
Взглянув на бледное испуганное личико девушки, которая тяжело дышала, замерев у двери, продавщица забеспокоилась:
– Эй, ты чего?
– Я… – замерзла, – выдохнула Мири, прислушиваясь к происходящему снаружи. – И заблудилась в переулках. Можно мне чаю, горячего.
– Да ради бога, – тетка отставила кружку в сторону, протянула Мири пластиковый стаканчик, бросила туда чайный пакетик и залила кипятком из большого электрического чайника.
– Метет на улице-то? – спросила она.
– Да… ужасно, – покосившись в сторону трапезничающих работяг, Мири осталась у прилавка. – Спасибо. Сколько с меня?
Мири расплатилась и принялась осторожно отхлебывать горячий и невкусный чай.
– Скажите, как побыстрее добраться до метро? – спросила она.
Метро оказалось не так уж далеко; снег почти улегся; по улице грохотал воняющий дизелем грузовик. Мири спешила ко входу в подземку и сама себе удивлялась: вот напридумывала ужасов каких-то. Москва – город, конечно, контрастный, но скорее всего дело в нервах. Слишком долго думала она о чертовом камне. И словно его кроваво-красный отблеск упал на самые обычные вещи и сделал их страшными. Так нельзя. Мири постояла пару минут на улице, подышала холодным воздухом, а потом бодро зацокала каблучками вниз по ступенькам.
Нырнув в метро и парясь в его пахучей тесноте, она в сто какой-то раз раздумывала: не купить ли машину? Одна в салоне, пахнуть будет любимыми духами… И всякие типы не станут пялиться. Она поймала в стекле напротив отражение какого-то дядьки – тот смутился и отвел глаза. «Впрочем, когда перестанут пялиться, пора будет подтяжки делать и думать о пенсии», – решила девушка. Она надвинула капюшон на голову и покрепче прижала к себе сумку. – «Может, это паранойя? Но почему-то я сегодня весь день чувствую, что на меня кто-то смотрит», – думала она. И этот ужас в переулке, когда ей показалось, что ее ищут…
Уже десантировавшись на своей остановке из метро, Мири вспомнила, что есть дома нечего, а очень хочется. Так, тут должен быть ресторанчик… точно, вон напротив. Ох нет, тут же была кофейня… а теперь – хинкальня. Название для русского уха как-то не очень. Ты забыла, что, мягко говоря, не совсем русская, напомнила себе девушка. И в Лондоне я с удовольствием хожу в индийский ресторанчик напротив своего дома. Там такие пирожки обалденные! Может, и тут окажется съедобно? Она решила рискнуть и, перебежав дорогу в неположенном месте, нырнула в украшенную восточными узорами дверь.
