— Нет, — ответили мне. — Пока ничего не известно. У нас есть ваш адрес, чтобы мы могли связаться с вами позже?
— Есть, — подтвердил я и после небольшой паузы спросил: — А якорь вы нашли? — На другом конце линии тоже помолчали.
— Нет. Зачем он нам нужен?
— Посмотреть, что произошло с тросом.
— Этим занимаются парни из страховой компании.
— Им тоже не удалось ничего обнаружить? — допытывался я.
— Водолаз сказал, что после шторма вода так взбаламучена, что ничего не видно. Надо подождать пару дней.
Я поблагодарил собеседника, встал и двинулся в холл. Проходя мимо лестницы, я поднял голову и громко попрощался с Мэй. Она не откликнулась.
Солнце клонилось к закату. Было довольно тепло. Однако дул свежий западный ветер, и, сев в машину, я почувствовал, что продрог.
«Ягуар» завелся с третьего раза. Пожалуй, пора менять свечи. Без особой необходимости я погонял движок на холостом ходу, потом со скрежетом врубил скорость и газанул, чиркнув колпаком по бордюрному камню. В зеркальце, стремительно уменьшаясь, мелькнули аккуратно подстриженный газон, высокие деревья, серая, с желтыми пятнами лишайника стена дома. На фоне зелени живой изгороди яркими каплями крови виднелись гроздья калины. Все это при полном безлюдье представляло прямо-таки идиллическую картину.
Я пересек основное шоссе, проскочил под щитом с надписью «Гавань Нового Пултни» и покатил по бетонке туда, где виднелся частокол мачт. Автостоянка была полупустой, сезон только начинался. В июле она будет забита; на пристани начнется толчея тележек со снаряжением, появятся крутые парни, которые собираются гоняться в Канале[9], и парни поспокойнее, чья цель — хлестать джин с тоником на борту своих дорогих игрушек.
Но в дальнем конце причала, где никогда не бывает толпы, стояли уже не игрушки. Здесь мачты были гораздо выше; даже при четырех парах ромбовант[10], растянутых краспицами[11], они казались пугающе тонкими из-за своей высоты. Я ускорил шаг, настроение почему-то испортилось.
Кусок гавани, где торчали самые высокие мачты, был известен под названием «загон». Давным-давно Невилл Спирмен установил, что с владельцев крупных гоночных судов будет взиматься меньшая плата за стоянку, если они будут швартоваться в специально отведенном месте, своеобразном гетто у выхода из гавани. Это, по его мнению, должно было привлечь множество зевак — постоянных клиентов разбросанных вдоль набережной ларьков с мороженым и спиртными напитками, а с другой стороны — отвлечь любителей поковыряться с отвертками от остальной территории, где располагались дорогие круизные суда.
