Как мы жили? Утром, быстро позавтракав, расходились по рабочим местам. Но обед, а особенно ужин привносили приятные минуты в наши полярные будни. Магнитом для всех была кают — компания. Нельзя сказать, что она была оборудована очень шикарно, но всё же там стояло расстроенное пианино, на котором лихо упражнялись Отто и мой коллега — радист Костя Сысолятин.
Была в кают — компании и приличная библиотека. Много интересных книг на английском языке. До сих пор помню роман Риддера Хаггарда «Копи царя Соломона», «Дочь Монтесумы» и другие. Благодаря этим книгам я немножечко освоил английский язык. Учился по своей системе. Каждый день задавал себе урок — три странички. Прочесть их надо было скрупулёзно. Железное правило — слазить в словарь за каждым непонятным словом и запомнить его. Прочитав так три страницы, я разрешил себе читать дальше без словаря сколько хотелось. Романы были захватывающе интересными. Иногда я догадывался обо всём, но иногда попадалось слово, от которого многое зависело, и тогда, вне программы, я за этим единственным словом лез в словарь. Чтением английских книг для меня заканчивался очередной день.
В наши дни полярные станции снабжаются совсем не так, как в то время. Приходится удивляться, что мы вообще могли просуществовать на выделенном нам пайке. В те времена никто из обычных смертных не знал, что такое витамины. Вместо витаминов у нас было несколько бочек квашеной капусты, бочки с солёной треской, мешки с пшеном, гречневой крупой — и никаких деликатесов.
Насчёт свежего мяса было плоховато. Когда пришли к концу запасы сена, мы съели единственную нашу корову. В таких условиях промысловая избушка, как легко догадаться, оказалась явно не лишней.
Об уровне снабжения можно судить и по табаку. Мы получили его в жёлтой упаковке из обёрточной бумаги. На пачках было крупно написано: «Ханский», а ниже, помельче: «Лёгкий табак третьего сорта, филичёвый».
Такой мерзости, как филичёвый табак, сейчас не бывает в продаже. Это отходы, отбросы из нижних листьев табака, которые обрывают, чтобы он хорошо рос. У нас табак «ханский» был быстро переименован в «хамский». Вообще с этим ханским табаком нам не повезло. Во время выгрузки большой ящик упал в море и подмок. Когда мы курили, цигарки страшно стреляли во все стороны, да и по вкусу они походили на что угодно, только не на табак.
Новая Земля была сравнительно обжитым местом. Ещё до революции на западном побережье южного острова находилась одна из первых нормально действующих станций в становище Кармакулы. Однако информации, сообщаемой её метеорологами, ледовым капитанам оказалось мало. В 1923 году, как уже говорилось, возникла новая станция — Маточкин Шар. 6 октября 1923 года в эфире впервые зазвучали её сигналы.
