Старик, который уже давно перестал быть охотником, недоверчиво посмотрел на А-ку, а потом затрясся от смеха. Визжал и извивался, похожий на обезьяну, тыкал в сторону А-ку скрюченным пальцем.
— А-ку… хочет… убить… мамонта!.. — давился он смехом. — А-ку… один… съест… мамонта!
А-ку, обиженный, изо всех сил сжал дубинку, злобно зыркнул на старика. Мог бы его сейчас убить, потому что чувствовал, что гораздо сильнее его, но никто в племени не поднимал руки на себе подобного. Поэтому он сказал лишь:
— Ва-а скоро выгонят. И собаки будут грызть кости Ва-а.
Старик сразу же притих. А-ку, довольный, начал спускаться в вниз.
— А-ку самого сейчас съедят собаки! — донёсся вслед голос старика. — Они тоже давно не ели мамонта.
Но А-ку не остановился: он, единственный из всего племени, не боялся появляться среди собак.
Спустившись в долину, А-ку немного постоял, прислушиваясь, не затаилась ли где опасность, потом тихо позвал:
— Га-ав! Га-ав!
На этот зов из одной из чернеющих вокруг многочисленных нор моментально появилась острая мордочка, блеснули глаза. Огромный пёс выбрался из тесной норы, подошёл, приветливо виляя пушистым хвостом.
— А-ку хочет есть, — пожаловался ему А-ку.
Пёс судорожно вздохнул, ткнулся тяжёлой головой ему в колени, замер. А-ку водил ладонью по густой шерсти, нащупывал тугие мышцы, но ему даже не пришло в голову, что перед ним — тоже мясо, которое можно есть, и от которого охотники племени никогда не отказывались.
Потому что сколько существует племя, столько существует стая.
Это были два почти независимых друг от друга объединения, которые старались пореже попадаться друг другу на глаза. Доверия меж ними не было. Они опасались друг друга, потому что голодный охотник безжалостно убивал собаку, если она попадалась под руку, а собаки в свою очередь разрывали старых и немощных, которые отставали от племени. И даже молодые сильные охотники не осмеливались появляться поблизости от собачьей стаи, где их ждала неминуемая смерть.
Вот так они и жили — племя охотников и стая собак, всегда держась на приличном расстоянии, пока не приходила пора охоты. Тогда собаки и охотники объединялись в единую, страшную для всего живого стаю — и горе тому даже самому крупному зверю, что попадётся им на пути! Как бы быстро он ни бежал, куда б ни прятался, собаки всё равно догоняли его, окружали и держали до тех пор, пока не появлялись охотники. С грозными боевыми дубинами, с острыми кольями, с пылающими ветками, с тяжёлыми камнями в мускулистых руках. И зверь после короткого кровавого боя неминуемо погибал.
