Коста Хетагуров
ОХОТА ЗА ТУРАМИ
Рассказ
Аул Зебат состоял всего только из тринадцати дворов. Сакли его, словно гнезда ласточки, лепились в складках утеса, вздымавшегося до облаков из глубокой теснины. Бушующий поток на скалистом дне ущелья казался из аула серебряной нитью. Ни кусточка, ни деревца кругом! Везде скалы, поросшие мхом, и голый безжизненный камень.
Жили в этом ауле осетины; жили очень бедно, потому что не было у них ни лугов, ни пахотной земли. Мужчины занимались охотой за турами, а женщины смотрели за хозяйством. Козы заменяли им коров, а ишаки — лошадей. У кого было два осла, тот считался уже богатым. Домашнюю птицу всего аула составляли хохлатый петух и две-три конопатые курочки.
Осенью окрестности аула принимают еще более печальный вид. Тощая трава желтеет. Серые тучи спускаются до самого аула; из ледников дует холодный ветер. Начинаются дожди, изморозь, снег.
Впрочем, в конце сентября выпадают иногда ясные солнечные дни с холодным утром и с теплым великолепным вечером. Лучи заходящего солнца позлащают причудливые вершины гор. Все ущелье покрывается прозрачной дымкой, из которой, как-заколдованные замки, встают зубчатые скалы. Далеко в глубине рокочет неугомонный поток, и только он, переливаясь на тысячи ладов, нарушает мертвую тишину безмолвных утесов.
В один из таких вечеров к крайней сакле аула подошел молодой осетин.
— Тедо! — позвал он, не входя в саклю.
— Кто там? — отозвался мужской голос, и вслед за этим в низких дверях показался коренастый мужчина в серой черкеске и холстяной шляпе.
— А, это ты, Сабан… Здравствуй! — обратился он весело к молодому осетину. — Что случилось?
— Да проклятый козел стащил один из моих чабуров (обувь) и оставил от него только плетеную подошву, — отвечал молодой осетин, чуть не со слезами.
— Как так?!
— Очень просто. Я их починил, смазал, выложил свежей травой. Оставалось только надеть… Да завозился с ружьем. Надо, думаю, кремень переменить. Переменил… Хочу надеть чабуры… Левый на месте, а правого нет. Я — искать, туда — сюда… Нет нигде! Сестру оттаскал, брата прибил — нет да и только! А козел тем временем жует себе в темном углу. Мать заметила. Отняли — одна плетушка.
— Плохо дело, — со смехом заметил Тедо; ну, да ты успеешь еще починить его. Мы будем ждать тебя до восхода луны.
— Неужели?.. Вот спасибо…
— Благодари Фсати, который готовит нам с завтрашней зарей стадо круторогих, а пока ступай кроить свой чабур.
