Слова вылетели у меня сами собой:
— Вы ведь кузен Габриела, или двоюродный кузен, не так ли? Как же вы на него не похожи! Вы просто его противоположность!
Он опять посмотрел на меня холодно и оценивающе. Я всячески показывала ему, что он мне не нравится, а он давал понять, что его-то уж не так легко поймать на крючок, как Габриела. Будто мне это было нужно. Или будто в нашей женитьбе действительно была какая-то корысть!..
— Кстати о лицах, — продолжал он. — Вы ведь уже осмотрели галерею. Какое обширное поле для удивительных открытий тех, кто знает толк в физиогномике! Посмотрите там на старого сэра Джона. Он воевал за своего короля, вызывая ярость Кромвеля. Из-за него мы потеряли на какое-то время Ревелз. У него просто на лице написано, что он упрямый идеалист. Потом еще сэр Люк — игрок, почти проигравший наше наследство. И еще один Люк и Джон… самоубийцы. Если всмотреться в их лица, то увидите — на них написана их судьба. Вот хотя бы Люк. У него слабохарактерный рот. Так и представляешь себе, как, устав от ударов судьбы и стоя на балконе западного крыла, он вдруг… туда…
В этот момент я вдруг поняла, что все за столом замолчали и прислушиваются к нашему разговору.
Сэр Мэтью наклонился вперед и похлопал меня по руке.
— Не слушайте моего кузена, — сказал он. — Он рассказывает вам только о наших бесславных предках. Саймон злится: он ведь тоже Рокуэлл по женской линии родства, но ему не видать Ревелз как своих ушей.
Я заметила, как глаза у Саймона загадочно блеснули, и сказала:
— Осмелюсь сказать, у вас ведь свое прекрасное поместье.
— Келли Гранж! — сэр Мэтью произнес это почти с презрением. — Семейство Редверз всегда завидовали нашему Ревелз. — Он указал на Саймона. — Его дед женился на одной из моих сестер, но она никак не хотела жить вдали от Ревелз. Она все время наезжала сюда — сначала со своим первым сыном, потом с внуком. Кстати, что-то мы последнее время не так часто тебя здесь видим, Саймон?
— Постараюсь исправиться, — заметил Саймон и насмешливо улыбнулся, глядя на меня.
Послышалось басовитое похохатывание сэра Мэтью, при этом викарий с женой, казалось, были шокированы.
Итак, наш разговор продолжался, и несмотря на свою неприязнь к соседу по столу, мне было немного жаль, когда обед закончился. Я наслаждалась борьбой, мне нравилось воевать с ним — хотя бы на словах. Я пришла к выводу, что мне особенно неприятны люди, которые критически судят обо всем, не зная истинного положения дел. Именно к такому типу людей я с уверенностью отнесла и Саймона Редверза.
