— Так вот, значит, что там носят, — пробормотала она, Губы ее опять искривила критическая ухмылка.
Я холодно кивнула.
— Отец дома?
— А, Кэти! — раздался его голос, когда он спускался по лестнице в холл. Он был бледен, под глазами залегли зеленые тени, и, впервые взглянув на него глазами взрослого человека, я подумала: у него какой-то потерянный вид, будто он не совсем сознает, что живет именно в этом доме и в этом времени.
— Отец!
Мы обнялись. И, хотя он старался проявить теплоту, я почувствовала, что она идет не от сердца. Тогда у меня появилось странное ощущение — что он, похоже, не рад моему приезду, что, возможно, он даже был бы счастлив избавиться от меня, и вообще предпочел бы, чтобы я осталась во Франции.
И вот, не пробыв дома еще и пяти минут, в этом сумрачном холле я почувствовала, как давят на меня эти стены и как мне хочется выбраться отсюда. Если бы дядя Дик встретил меня здесь, мое возвращение домой было бы совсем другим!
Я была в плену у этого дома. Я прошла в свою комнату, где солнышко пробивалось сквозь щели в жалюзи, подняла их, и комната наполнилась светом. Потом я распахнула окно. Комната находилась наверху, и оттуда открывался вид на поросшую вереском пустошь. Когда я смотрела на нее, у меня внутри все пело от радости. Она ничуть не изменилась и вызывала у меня такое же восхищение. Я помню, с каким восторгом я ездила там верхом на пони, и меня всегда должен был сопровождать кто-нибудь из конюшни. Когда дядя Дик был дома, мы ездили верхом вместе; мы пускали лошадей то легким, то сильным галопом, и ветер дул нам в лицо. Я помню, что мы часто останавливались возле кузницы. Пока одну из наших лошадей подковывали, я сидела на высокой табуретке, в ноздри ударял запах обгоревших копыт, а я потягивала из стакана домашнее вино Тома Энтуисла. У меня от этого немного кружилась голова, а дяде Дику все это казалось очень забавным.
— Капитан Кордер, вы все-таки странный человек! — не раз говаривал Том Энтуисл дяде Дику.
Я понимала, что дядя Дик хотел, чтобы я выросла похожей на него; мне тоже этого хотелось, потому-то мы с ним и ладили.
Я унеслась мыслями к прежним дням. Завтра, подумала я, непременно поеду верхом на вересковую пустошь. Что поделаешь — теперь уже одна.
Каким долгим показался мне первый день! Я обошла весь дом, заглядывая во все комнаты подряд — темные комнаты, куда не проникало солнце.
У нас было две служанки среднего возраста — Джанет и Мэри, которые чем-то неуловимо напоминали Фанни. И это было естественно — ведь это она их выбирала и обучала. Джемми Беллу в конюшне помогали двое парней, они же смотрели за садом.
