— Ладно, — легко согласился Готто. — А где я буду спать? Я вижу только две кровати.
Мы постелили Готто на полу. Слегка посетовав на такую несправедливость, Готто уютно завернулся в теплые одеяла и мгновенно уснул. Виса неслышно подкралась к спящему юноше и, привалившись к его теплому боку, тоже с наслаждением растянулась, заняв собой почти весь пол в комнате. Моя четвероногая сестренка быстро становилась взрослой! Рейдан куда-то вышел. Я задула свечу, разделась, расчесала на ночь волосы и забралась на лежанку. Однако мне не спалось: то ли рассказ Готто растревожил меня, то ли не давали заснуть мысли о предстоящем путешествии. Поворочавшись с боку на бок, я встала и, как была, в одной лишь рубашке и юбке, босая вышла на крыльцо.
Базар спал. В тишине был слышен каждый далекий звук: беспокойное ржание лошади в конюшне, ворчание собаки, приглушенные голоса. Манящими огоньками где-то вспыхнули окна. Весенний воздух коснулся моего лица, разгоряченного духотой. Я глубоко вдохнула порыв ветра, принесший запах леса и дороги, и чувствовала, как пушистая прядь волос ласково щекочет мой лоб. Темно-голубое небо, похожее на цветок ланцолы, было усыпано звездами, но среди них уже не было той, встречи с которой я ждала и боялась. Странная нежность переполняла все мое существо.
Бесшумной походкой откуда ни возьмись к крыльцу подошел Рейдан.
— Ты что не спишь, Шайса? — спросил он, садясь на ступеньку. — Хотя и мне сегодня не уснуть. Это все весна. В лесу сейчас слышно, как движется березовый сок по стволам. Чуру весной добывать нельзя: она родит детенышей. Лихо ты присмирила нашу покупку! Парень больно дерзок, но придется брать его с собой — да и тебе повеселее будет, а то все со мной, стариком. Только смотри: такие красавчики всегда рады девке голову заморочить!
— Зачем ты глупости говоришь! — звенящим голосом воскликнула я и сбежала с крыльца, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Вдруг что-то обожгло мне ступни, и я поняла, что босиком стою на снежной полянке, укрывшейся в прохладном углу от злого весеннего солнца.
Рейдан встал и, улыбаясь, смотрел с крыльца, как я с несчастным лицом переминаюсь с ноги на ногу.
— Ну ты дуреха! — сказал он. — Ладно, стой там, сейчас я тебя отнесу в дом.
Он подошел и легко поднял меня на руки. Его насмешливое лицо вдруг оказалось так близко, что я чувствовала на своей щеке его дыхание. Мне хотелось смотреть и смотреть на него, а я не смела поднять глаз.
