Она спрашивает, давно ли они так бегают. Пятнадцать лет… Двадцать… Боже мой! — ужасается она. Но немки утешают: да ты привыкнешь, вот сама увидишь.
Воскресенье — выходной, и можно получить пропуск в город. Приезжает пленный француз, тоже с пропуском; буквы KG прикрыты чужим пиджаком. Они отправляются на прогулку.
Город называется Котбус. Мужчины на костылях, бедные, плохо одетые женщины…
Объявляют воздушную тревогу. Они прячутся в подворотне.
— Не бойся, я с тобой, — шепчет француз, заслоняя ее мужественной рукой — видимо, от бомб.
Его слова заглушает звон — из окон вылетают стекла. Налет то затихает, то усиливается, словно затянувшаяся гроза. Она вспоминает налет в Варшаве и гарнизонный костел.
— Один ксендз просил меня помолиться за него, — рассказывает она французу.
— И что?
— Ничего. Я не молилась.
— Ни разу? Это нехорошо, — упрекает ее француз. — Очень нехорошо…
Она провожает его на станцию и по дороге пытается объяснить:
— Я молюсь только за одного человека, на остальных у меня уже нет сил. Ты понимаешь?
Понимает, конечно, — ça se comprend.
Француз уезжает в Раддуш.
На вокзале ее осеняет. Она оглядывается по сторонам, находит расписание поездов. Ага, вот: из Раддуша можно через Котбус добраться до Лицманштадта[19].
В выходной никаких проверок. Значит, целый день ее никто не хватится…
В субботу вечером она отправляется в Раддуш. Собирается переночевать у Юзека и утром сесть в поезд. Место в сарайчике занято, зато она узнает важную вещь: в Лодзи у Юзека есть тетя.
— Пойдешь на улицу Наврот, — говорит он, — найдешь гладильную мастерскую и передашь тете привет. И еще вот это ей передай…
Юзек вынимает из-под тюфяка спичечный коробок: там лежит овальный камешек из его больной почки, от которого он избавился в ужасных муках.
— Как это — зачем? В подарок. На память.
Француз тайком отводит ее в лагерь военнопленных, в баню — ночью там никого не бывает, можно переночевать. Раскладывает на полу плащ. Приносит конверт и листок бумаги. Она садится на плащ — от пола пахнет лизолом и мылом — и пишет письмо.
Француз спрашивает — кому.
— Стефе, подруге.
— Она красивая? — интересуется француз.
— У нее красивые глаза, темно-синие, и длинные ресницы.
У Стефы была бабка-венка, сумасбродная мать, сбежавшая с молодым любовником, и отчаявшийся беспомощный отец. Они сдавали комнаты. Когда жильцов не было, Стефе не давали денег на учебники и школьные экскурсии. Она очень хотела помочь подружке — уговаривала скинуться одноклассников, продавала в школе билеты в кино. В результате Стефа ехала вместе со всем классом в Величку
