Говорил он много, все в таком духе. Я спросил, что он думает про Гнуснополь, он захохотал, заревел, и ответил, что уж со Снобами карлики неплохо поладят. Спросил я его и о вас, он еще громче смеялся. Он сказал, что с Углом приятно будет сразиться, когда он подрастет. "А впрочем,продолжал он, - не знаю. Может, он просто Сноб наизнанку, браконьер, обратившийся в лесника. Что же до тех двоих, они хуже самых дрянных людишек". Я спросил, почему. Он ответил: "Другим еще простительно, они хоть верят, что там у них есть счастье. Но эти двое - психопаты-неудачники. Толкуют о том, что у них нет иллюзий, думают, что дошли до края - как будто за ними, много дальше, не обитаю я! Он живут на пустыре, который никого не прокормит, между пропастью, которую боятся пересечь, и мною, к которому боятся прийти. Другие просто чистят ручки на тонущем корабле, а твои бледные дружки глупее всех, потому что они знают о крушении. Лучше им сдаться".
Кончил он так: "Что ни говори, живут они ближе всех к Северу. Так и быть, окажу им честь, сам буду пить из черепа Гумани, а вот ей дам череп Классикуса".
Потом он отвел меня к обрыву. "Здесь дует ветер с полюса, - говорил он. - Хоть станешь мужчиной". Кажется, он и пугал меня, но я не остался. Он дал мне еды для меня и для вас и сказал: "Подкорми их, а то крови в них мало". И я ушел от него. Я очень, очень устал.
Глава 7
Как тешат себя мечтами
- Хотел бы я его повидать, - сказал Угл. - Какой умный человек!
- Не знаю, - сказал Гумани. - Я лично борюсь именно против его карликов. Говорил же я, Гнуснополь неминуемо ведет к ним! Против них я поднимаю знамя, на котором начертано: "человек". Старый Блазн будит атавистические эмоции (не удивляюсь, что дочь у него - валькирия!), сын его Болт снимает с них покров мнимой красоты, но ничуть им не противится. Чем же может это кончиться, спрошу я, как не полным обесчеловечиванием?! Очень рад, что так оно и есть. Поймут, наконец, что без меня не обойтись.
- Прекрасно! - воскликнул Джон. - Но как вы будете с ним бороться? Где ваши люди? Чем станете вы кормить их? У вас же ничего не растет!
- Главное - холодная голова, - сказал Гумани.
- Вот именно, холодная, - сказал Джон. - Вы холодны, Лют - горяч. Какой пыл противопоставите вы его пылу? Разве одолеешь тысячи карликов одною трезвостью мысли?
- Надеюсь, мистер Виртус не обидится, - сказал Классикус, - если я предположу, что это ему приснилось. Мистер Виртус - мечтатель, и платит за свои мечты, как все за них платят: страхами. И то, и другое - порождение рыхлой души. Хорошо известно, что дальше нас Север необитаем.
