— Да как вам сказать, не соврать? Надо быть, больше году: с год-то уже тепериче прошло, как я здеся, а он до меня еще был.
— Вы сами-то разве не здешний, хозяин?
— Нет; мы издалече — сибирские.
Несмотря на пунш, разговор, однако же, как-то не клеился между ними, и Никита Петрович, видимо, поддерживал его из одной учтивости, осторожно и сосредоточенно глотая ароматный напиток. Всматриваясь в энергическое лицо своего собеседника, доктор заметил теперь, что оно в некоторых подробностях поразительно напоминало хозяйскую дочь: те же бирюзового цвета глаза, только немного потускневшие, та же лукавая улыбка, только значительно смягченная добродушным выражением губ; в очертаниях выпуклого лба и красивого носа, с небольшой горбинкой посредине, сходство это было еще разительнее. Матову ужасно хотелось развязать язык старику; он усердно подливал ему ром и наконец, после четвертого стакана, прямо спросил:
— А здешняя помещица, должно быть, большая нелюдимка?
— Как тебе сказать? Насчет мужского пола она, точно, что горда маленечко… ну, а насчет баб тепериче — ничего, обходительна.
Ответ был, заметно, крайне сдержанный.
— Вот и ваша дочь мне рассказывала, что Евгения Александровна помешала им сегодня ягоды собирать… — вкрадчиво заметил доктор.
— Да балует она: не любит, коли девки ягоды берут, рассыпает у них.
— Что же ей, жаль ягод, что ли?
— Пустое эвто дело, говорит: труда с ним много, а толку от него мало, — уклончиво пояснил хозяин. — А только ее девушки любят, — прибавил он, помолчав.
— Стало быть, заслуживает того, если любят… — сказал как-то неопределенно Матов.
— Должно быть, што так, — еще неопределеннее подтвердил Балашев.
Очевидно было, что ром не особенно действовал на его скрытную, чисто сибирскую натуру; напротив, с новым стаканом старик становился как будто сдержаннее. Это еще больше подстрекало любопытство Льва Николаевича.
— Давно она здесь живет? — снова спросил ои, немного помолчав.
— Вы эвто про кого же спрашиваете? — видимо, схитрил хозяин.
— Да вот все вашей помещицей интересуюсь.
— Сказывали как-то про нее тутошние-то, што, мол, одновременно с Петром Лаврентьевичем прибыла сюды, да я, признаться, хорошенько-то и не полюбопытствовал; все года с полтора, надо быть, есть. Да оне не знакомы ли тебе, Евгения-то Лександровна?
Предлагая последний вопрос, Никита Петрович как-то уж очень подозрительно посмотрел на Матова.
— Нет, я совсем ее не знаю, так спросил: вот разве, может быть, здесь придется познакомиться; не всю же неделю сидеть дома да гулять, захочется и в обществе развлечься… — пояснил доктор.
