— Это роботы! — осеняет Игги. Он подхватывает слишком тяжелого для Ангела Тотала.
— Одни из многих. Нас тьма. Одни из многих. Нас тьма. Одни из многих. Нас тьма-тьмущая, — эхом откликаются снизу покалеченные ирейзеры.
Теперь и Надж видит, как постепенно затухают красные лампочки их глаз.
— Прикольно! — лихо сплевывает Газман. — Нам только дай. Мы любых гадов взорвем! Гадов взорвем! Гадов взорвем!
Уцелевшие ирейзеры сами, как запрограммированные, сложили крылья и скрылись из виду. Спустя изрядное время стая увидела внизу всплески пыли — это они, в конце концов, рухнули на дно каньона.
— Перемена тактики! Не дай Бог, мы соскучимся! — говорит Игги.
— Какая гадость! — Надж брезгливо стряхивает с себя осколки робота.
— Ты о чем думаешь? — сквозь потрескивание костра я едва слышу тихий голос Клыка.
«О том, что все было намного легче и проще, когда вы подчинялись моим командам», — уныло думаю я про себя.
— О том, как там ребята одни справляются…
— Не бойся, тот каньон никому не отыскать, ни с земли, ни с воздуха. А в случае чего, там и обороняться легко. Да и вообще, если все ирейзеры ликвидированы…
Клык вытащил из огня палку с нанизанным куском поджаристого кролика.
Правильно, догадливый мой читатель, мы поймали кролика и теперь собираемся его съесть. Ты, надеюсь, уже нарисовал себе эту картинку. И, надеюсь, можно не вдаваться в подробности и не описывать промежуточные — от поимки до съедения — детали. Видишь ли, если выживать, то выживать — и привередничать не приходится. Надеюсь, ты только в книжках будешь про это читать. А на собственной шкуре испытать тебе этого не придется.
Клык протянул мне палку, и я вгрызлась в горячее мясо. С довольной улыбкой размышляю, как быстро исчезают здесь всякие ненужные этикеты и правила. Меня даже смех разобрал.
— Ты чего?
— Помнишь, у Анны. Сиди прямо. Локти на стол не клади, зато салфетку клади на колени. Дождись, когда всем на тарелку положат. Помолиться не забудь и помногу в рот не запихивай. Что там еще было? Не рыгай и вилку держи в левой руке, а нож в правой.
Я обвела рукой пыльную пещеру, где, сидя у костра на корточках, мы зубами разрываем кролика.
По лицу Клыка пробегает тень улыбки:
— Все-таки кролик. А могла бы быть и пустынная крыса.
Ты, дорогой читатель, надеюсь, не недотрога и не привереда. А то давай, попробуй три дня без еды продержаться, особенно если ты биологическая аномалия, которой требуется три тысячи калорий в день как минимум. А потом посмотрим, что ты скажешь, если тебе предложат горяченькую, в собственном соку, крыску! Уверена, ты ее с потрохами и хвостом проглотишь. И даже без кетчупа.
