А они действительно приблизились настолько, что их принадлежность к Ганипуру можно было увидеть уже невооруженным глазом.
Я посмотрел на палубу «Небесного странника», заметив устремленные на меня взгляды людей: спасай капитан, а уж мы поможем — жизнь дорога!
Чтобы ободрить команду, захотелось пошутить. Но в голову ничего подходящего не пришло, и потому я скомандовал:
— Гвенаэль, право на борт!
Началось.
Основная наша задача на все ближайшее время — не дать им пройти над нами.
В этом случае у них появится отличная возможность сбросить на нас сверху иглы, груз камней, ну или что-нибудь горючее. Или даже опуститься на нашу мачту железным днищем, ломая ее.
Ну и еще не позволить приблизиться к нам вплотную на равной высоте. На ганипурцах полно катапульт, и им хватит нескольких залпов, чтобы покончить с нами. Есть еще и вероятность того, что ганипурцы попытаются уцепиться за наш борт крючьями, чтобы взять на абордаж. Хотя вряд ли они смогут на это решиться. Пощады не будет, в живых не оставят никого, и потому ганипурцы должны понимать, что мы постараемся захватить их с собой. Если очень быстро снизить высоту, то л» хассы вражеского корабля не смогут удержать в небесах внезапно прибавившийся огромный вес, и каждый из них рассыплется горсткой невзрачной серой пыли. И тогда оба корабля, увлекая друг друга, рухнут вниз.
Имеется у меня и еще один способ прихватить врага на тот свет. Подумав о нем, я сжал висевший на груди под одеждой медный медальон навигатора с вкрапленным в него невзрачным черным камешком брундом — подарком капитана Миккейна, уже вторым по счету таким медальоном. Причем на этот раз он снял его с себя.
На мой вопросительный взгляд, Миккейн ответил:
— Знаешь, Люкануэль, это последний мой полет. И дело даже не в том, что недавно произошло с «Орегано», нет, все решено заранее.
Я ждал от него дальнейших объяснений. Он еще совсем не стар, а попрощаться с небом, в котором пробыл большую часть жизни, всегда тяжело. Но их не последовало. Вместо этого рыжебородый капитан Миккейн, в чьей бороде сейчас было уже больше седых волос, сказал:
— Очень надеюсь, Люк, что этим брундом тебе пользоваться не придется. И все же пусть он у тебя будет.
«И все же, — вспоминал я наш разговор, продолжая сжимать медный медальон навигатора, чувствуя под пальцем черный камешек брунд, — хорошо иметь последний шанс, пусть и такой»…
— Надо же, — поразился навигатор Брендос, глядя на то, с какой быстротой нагоняют нас корабли Ганипура, — вот это ход!
