дымится,
и
в
зависимости
от
точки
меняет
угол
наклона,
недвусмысленно
вздымаясь.
Меня
сейчас
стошнит.
У
приземистого
повара
на
коричневой
лысине
белым
вытатуировано
«Возьми
меня».
Продавец
тоже
нарядный:
весь
в
помаде,
язык
проколот
люминесцирующей
штангой.
Смотрит
на
Даниэля,
медленно
обводит
порочно
подмигивающей
сережкой
накрашенные
губы.
Кажется,
мы
не
по
адресу.
- Можешь
даже
не
снимать
маску,
–
говорит
он.
–
Люблю
анонимность.
И
сапоги
оставь…
Они
такие
брутальные.
- Тут?
–
оборачивается
к
Элу
Даниэль.
–
Странное
место
для
кластера.
- Был
сигнал,
–
хмурится
звеньевой,
уставившись
в
свой
коммуникатор.
–
И
эта
баба…
И
тут
я
вижу
за
приподнятой
занавеской
чьи-‐то
круглые
глаза,
ловлю
сдавленный
писк,
шепот…
Отодвигаю
Даниэля,
который
заслоняет
весь
проход,
сгибаюсь
в
три
погибели
–
лезу
мимо
заинтригованных
педиков
с
их
стынущей
лапшой,
добираюсь
до
сортира…
- Эй!
–
окрикивает
меня
продавец.
–
Эй-‐эй!
Отдергиваю
тряпку.
Никого.
В
кабинке
можно
уместиться
только
на
корточках.
Стенка
за
стульчаком
вся
расписана
предложениями
быстрого
секса,
снабженными
метрическими
данными
–
наверняка,
приукрашенными.
Слева
какой-‐то
умелец
выцарапал
анатомически
достоверный
член,
словно
фамильный
герб
окружив
его
лентами
с
начертанной
на
них
совершенно
невообразимой
похабщиной.
Там,
где
начинается
слово
«причмокивая»,
я
вижу
крохотный
дактилоскопический
сенсор.
Изобретательно.
Делаю
шаг
назад
и
впечатываю
бутс
в
стенку.
Она,
как
бумажная,
прорывается
–
за
ней
люк
со
стремянкой,
ведущей
вниз.
- Сюда!
–
прыгаю
первым.
И
уже
падая,
слышу
визг,
и
знаю:
нашел.
Сигнал
был
верный.
Не
успели
сбежать,
не
успели.
Меня
заливает
адреналином.
Вот
она,
охота.
Теперь-‐то
не
спрячетесь,
ублюдки.
Крошечная
полутемная
комнатка,
на
полу
–
какая-‐то
пластичная
мебель,
ворох
тряпок,
скорченная
фигура…
Чувствую,
как
подступает
тошнота.
Прежде,
чем
