Его убить.
Нельзя, чтоб разглашал он обо мне,
Великом Антиохе, всенародно,
Что впал я в мерзкий грех.
Он должен умереть. Я так желаю!
Я этим честь свою оберегаю. —
Эй, кто-нибудь сюда!
Входит Тальярд.
Тальярд
Ты звал, о царь?
Антиох
Тальярд, слуга мой добрый! Я решился
Доверить дело трудное тебе.
За преданность получишь повышенье.
Тальярд, смотри: вот золото, вот — яд.
Царь Тирский враг мне. Ты его убьешь.
За что — тебе не должно рассуждать.
Таков приказ мой. Исполняй скорей!
Тальярд
Я все исполню, государь!
Антиох
Довольно!
Входит гонец.
Ну, отдышись и объясни причину
Поспешности твоей.
Гонец
Мой государь!
Царь Тирский скрылся.
Антиох
Что же ты стоишь?
Коль хочешь жить — лети за ним стрелою,
Которую пустил стрелок искусный.
Рази его без промаха. Не смей
Мне на глаза являться без известья,
Что умер царь Перикл.
Тальярд
Мой государь,
Уж я-то уложу его, поверь мне.
Вот только бы стрелой его достать.
Спешу, мой государь.
Антиох
Прощай, Тальярд.
Тальярд уходит.
Пока Перикл не умер, в страхе я,
В смятенье разум и душа моя.
Уходят.
СЦЕНА 2
Тир. Зал во дворце.
Входит Перикл.
Перикл
(вельможам, находящимся за сценой)
Зачем вы беспокоите меня?
Зачем плывут неукротимо мысли
И меланхолия с потухшим взором
Меня, как гость докучный, посещает?
Ни ясный день, ни ласковая ночь,
Могила всех печалей, не дает
Успокоенья мне. Утехи жизни
Не радуют меня. Пускай опасность,
Которой я страшился, далека,
Здесь Антиох меня сразить не может, —
Но эта мысль меня не утешает,
И радости ни в чем не вижу я.
Когда в груди из ложных опасений
Рождаются причудливые страсти,
Наш страх пред тем, что лишь могло свершиться,
Становится причудливей от мысли,
Что страшное еще не совершилось.
Так и со мною: Антиох силен;
Я мал и с ним не в силах состязаться.
Все, что замыслил, он осуществит.
Но он меня боится, мне не веря,
И, как бы я ни чтил его, меня
Подозревает, что его бесчещу.
Трепещет он огласки. Непременно
Захочет он опасность устранить.
Его войска займут мою страну;
Война охватит всех великим страхом;
Смятение отвагу умертвит;
И будем сразу мы побеждены,
Еще не оказав сопротивленья,
Наказаны, не совершив проступка.
Скорблю не о себе — я только крона
Большого дерева; мне подобает
И ствол его и корни защищать.
Об участи народа моего
Душой и телом я грущу, тоскуя,
И, не казненный, сам себя казню я.
Входят Геликан и другие вельможи.
Первый вельможа
Да осенит тебя покой душевный!
Второй вельможа
И сохрани его до той поры,
Пока не возвратишься!
Геликан
Тише, тише!
Прислушаемся к голосу рассудка.
