Сициний
И что же?
Виргилия
А то, что он со всем твоим потомством
Покончил бы.
Волумния
Вплоть до детей внебрачных.
О, сколько раз он ранен был за Рим!
Менений
Довольно, успокойся.
Сициний
Я желал бы,
Чтоб он, служа отчизне так, как начал,
Вовек не порывал узла заслуг,
Которым с нею сам себя связал.
Брут
И я желал бы этого.
Волумния
Желал бы!
Тогда зачем же с ним толпу стравили
Вы, два кота облезлых, хоть способны
Вы о его достоинствах судить
Не более, чем я — о тайнах неба,
Сокрытых от людей.
Брут
Уйдем, Сициний.
Волумния
Теперь я вас сама прошу — уйдите:
Вы славно потрудились. Но сначала
Еще два слова выслушать извольте:
Насколько выше холм Капитолийский
Беднейшей римской хижины, настолько
Супруг вот этой женщины, мой сын,
Хотя он изгнан вами, — выше вас.
Брут
Ну вот и хорошо. Прощай.
Сициний
Не стоит
На споры с сумасшедшей время тратить.
Волумния
Мои молитвы — с вами.
Трибуны уходят.
Пусть отныне
Одно лишь боги знают: исполнять
Мое проклятье. — О, как я желаю
Хоть раз на дню встречать их, чтобы тяжесть
Свалить с души.
Менений
Досталось им изрядно,
И поделом. Поужинаем вместе?
Волумния
Моя еда — мой гнев. Мой ужин — скорбь.
Я с голода умру при этой пище.
(Виргилии.)
Идем, и перестань стенать бессильно,
Но, как Юнона грозная, как я,
Излейся гневом. Ну, идем.
Волумния и Виргилия уходят.
Менений
О низость!
Уходит.
СЦЕНА 3
Дорога между Римом и Анциумом.
Входят римлянин и вольск навстречу друг другу.
Римлянин
А ведь я тебя, друг, хорошо знаю, да и ты меня тоже. Тебя вроде бы Адрианом зовут?
Вольск
Верно, приятель. Только, по правде сказать, как зовут тебя — я забыл.
Римлянин
Я родом из Рима, но теперь, как и ты, служу его врагам. Ну, узнаешь меня?
Вольск
Никанор, что ли?
Римлянин
Он самый, дружище.
Вольск
Когда мы виделись в последний раз, борода у тебя была подлиннее; впрочем, тебя всегда по голосу признать можно. Что нового в Риме? Наш Вольский сенат меня затем и послал, чтоб тебя разыскать. Как хорошо, что ты укоротил мой путь на целый день!
Римлянин
В Риме был большой мятеж: народ взбунтовался против сенаторов, патрициев и прочей знати.
Вольск
Был, ты говорить? Значит, уже кончился? Вот так неожиданность для наших правителей! Они ведь вовсю вооружаются, чтобы ударить на Рим, как только там междоусобица разгорится.
Римлянин
Главный-то пожар потушили, но он по любому поводу снова вспыхнуть может. Знать до того близко приняла к сердцу изгнание доблестного Кориолана, что каждую минуту готова отнять у народа власть и навсегда упразднить должность трибунов. Уж ты мне поверь: огонь тлеет себе да тлеет под пеплом, а потом возьмет и вырвется наружу.
