Свой путь, чтобы опасностям случайным
На нем не подвергаться зря.
Кориолан
О боги!
Коминий
Сопровождать тебя я буду месяц,
А там увидим, где тебе остаться,
Так, чтоб могли мы вести слать друг другу
И чтоб потом, когда приспеет время
Потребовать возврата твоего,
Нам не пришлось разыскивать тебя
По белу свету, ибо проволочка
Со стороны просителя способна
Расхолодить дающих.
Кориолан
Нет, прощай!
Немолод ты и чересчур пресыщен
Трудами боевыми, чтоб скитаться
С тем, кто их алчет. У ворот простимся. —
Жена и мать, любимые мои,
И вы, друзья чистейшей, лучшей пробы,
Идем. Как только выйду из ворот,
Скажите: «В добрый час!» — и улыбнитесь.
Прошу, идем. Пока топчу я землю,
К вам постоянно будут приходить
Известья обо мне, но никогда
Не скажут вам, что Марций стал иным,
Чем раньше был.
Менений
Не приходилось слышать
Мне слов, достойней этих. Полно плакать.
Идем… Эх, если б с этих старых плеч
Стряхнуть десяток лет, клянусь богами,
Я всюду за тобою неотступно
Последовал бы.
Кориолан
Руку дай. — Идем.
Уходят.
СЦЕНА 2
Там же. Улица поблизости от ворот.
Входят два трибуна — Сициний и Брут. С ними Эдил.
Сициний
Всех по домам отправь. Он удалился.
И этого довольно. Ропщет знать,
Которая была с ним заодно.
Брут
Поставив на своем, мы показали,
Что мы сильны. Теперь держаться надо
Скромней, чем раньше.
Сициний
Пусть идут домой.
Скажи, что главный их противник изгнан
И власть плебеев вновь, как встарь, крепка.
Брут
(эдилу)
Всем разойтись вели.
Эдил уходит.
Входят Волумния, Вергилия и Менений.
Вон мать его.
Сициний
Свернем-ка мы с дороги.
Брут
Почему?
Сициний
Да говорят, она ума решилась.
Брут
Нет, поздно уходить: нас увидали.
Волумния
А, вот и вы! Пусть язвами чумными
Вам боги за любовь ко мне и сыну
Отплатят!
Менений
Тише! Ну зачем так громко?
Волумния
Когда б не слезы, я б сказала вам…
Да и теперь скажу…
(Бруту.)
Постой, куда ты?
Виргилия
(Сицинию)
И ты останься. — Ах, зачем была я
Не властна мужу то же слово молвить!
Сициний
(Волумнии)
В тебе, я вижу, много от мужчины.
Волумния
А что же в том позорного, глупец? —
Нет, посмотрите, как он глуп! — Да разве
Я родилась на свет не от мужчины.
В отличье от тебя, отродье лисье,
Изгнавшее того, кто ради Рима
Нанес ударов больше, чем успел
Ты слов наговорить?
Сициний
Благое небо!
Волумния
Да-да, за ним ударов славных больше,
Чем за тобой премудрых слов. И он
Их наносил всегда на благо Риму.
Скажу тебе я… Впрочем, уходи…
Нет, ты остаться должен… Мне б хотелось,
Чтоб повстречал в пустыне аравийской
Мой сын тебя и всю твою родню
И чтоб при нем был добрый меч…
