Но все же, все же…
Что-то было не так.
Отчего я чувствую себя так неуверенно?! Из-за того, что надела платье, хотя всегда знала, что данные изящества не для меня?! Или из-за того, что это платье стоило бы опустить сантиметров на пять пониже колен?! Или из-за того, что к платью пришлось надеть еще и черные босоножки с каблуком чуть ли не под двенадцать сантиметров?!!
Да, дело, определенно, в босоножках. В чем же еще?!
Я саркастически усмехнулась своему отражению.
Схожу с ума, не иначе.
Надеюсь лишь, что меня не посадят под домашний арест при виде всего этого великолепия?..
Хотя, какой домашний арест, когда тебе уже двадцать три, и ты сама распоряжаешься своей жизнью?!
Ну, да, продолжаешь жить с родителями, не будем спорить. Но это оттого, что тебе с ними комфортно и удобно, не нужно менять обстановку, куда-то переезжая, подстраиваться под чьи-то правила и устои, знакомиться с новыми людьми и пытаться кому-то понравиться. Можно просто быть самой собой и не волноваться по поводу того, какое впечатление ты произведешь на людей.
Постоянство — вот что я уважала и ценила более всего. Когда дело касалось дома, семьи, института, работы… Или же вещей. Платьев, например, которые я почти никогда не носила…
Усмехнувшись своим мыслям, я еще раз критическим взглядом окинула себя с головы до ног и, решив, что на сегодня осмотр себя в своей «полной красе» оставлю для подруг, а с меня хватит, отвернулась от зеркала.
Клуб «Зодиак», в котором мы договорились встретиться, располагался в центре города. Дорогой, элитный, знаменитый, супермегапопулярный. Кое-кому в него попасть не удастся никогда, но мне, как девушке, угораздившей родиться со звучной фамилией «Вайтман», двери данного заведения были открыты и днем и ночью. Что не могло не радовать, надо бы сказать. Хотя иногда и огорчало. Порой хотелось стать какой-нибудь незаметной серой мышкой Петровой или Ивановой. Хотелось раствориться, затеряться в толпе и не быть той, за которой закрепилась репутация «сладкой папиной девочки». Быть просто собой. И не пытаться строить из себя ту, каковой мне надлежало быть в обществе.
Очень трудно жить, когда на тебе лежит клеймо именитой фамилии. Приходится с этим жить.
И жизнь становится какой-то негласной молчаливой войной с самой собой. За право существования. Можешь ли ты сама сделать что-нибудь? Без вмешательства папочки или дорогих братьев?! Сможешь ли ты справиться? Сможешь ли устоять на ногах? Не сломишься ли?! Ведь все вокруг тебя только и ждут, когда ты сдашься и падешь ниц перед силой обстоятельств. Потому что не приучена делать что-либо сама.
