Колодец вывел в захламленный дворик. С одной стороны были кирпичные развалины. С другой – шестиэтажный нежилой дом, из чего явствовало, что путники все еще находились в «сельве». У невысокого бетонного забора с овальным проломом в центре росли два чахлых деревца и возвышалась мусорная гора. Асфальт, сквозь трещины в котором пробивалась жесткая трава, был усеян битым кирпичом и истлевшим бумажным мусором.
– Брысь, проклятый, – Крос поднял камень и швырнул им в огромного полосатого кота, пробиравшегося куда-то с хищно прижатыми ушами. Кот сердито мявкнул, уклонился от камня и бросился за гору мусора.
Как раз у мусорного холма их ожидали. Загорелый массивный тип с пронзительными синими глазами сжимал в длинных волосатых руках тяжелый автомат и заученно оглядывался – он был начеку.
– Все в порядке, – кивнул он Кросу.
Процессия преодолела пролом в заборе. За ним открылась кривая горбатая улица с полуразрушенными зданиями. Там копошились представители местного крысиного народца, опасливо глядящие на стоящий у тротуара красный гоночный автомобиль – он выглядел здесь неуместно, как царский трон в лачуге нищего. За рулем сидел загорелый и тоже синеглазый тип, длинные волосатые руки которого обнимали рулевое колесо. Лаврушин удивленно посмотрел на него, синеглазый номер один коротко пояснил:
– Брат.
Похоже, семейный подряд был на Химендзе в чести. Лаврушин вспомнил двух братьев-«испанцев», которые сопровождали землян на встречу с мафиози Стинкольном. Что-то было в этой традиции мило-домашнее. Вспоминались старые итальянские фильмы, где крестный отец говорил заботливо: «Это наше семейное дело. Мы сами повяжем на горле предателей сицилийский галстук», что означало перерезание горла.
– Перережут горло, – прошептал Лаврушин под нос и глубоко вздохнул, будто изгоняя бесов дурных мыслей. Пока все складывалось более-менее, впереди ждала свобода… Если, конечно, ждала.
Гоночная машина сорвалась как бешеный мустанг с места и понеслась по трущобам. Сегодня они казались Лаврушину еще омерзительнее.
Длиннорукий шофер не особенно обращал внимания на жителей «сельвы», в этом он был похож на прошлого водителя – обожженного, который теперь холодел где-то в глубине подземного города. Местные бродяги только успевали отскакивать, чтобы не попасть под колеса автомобиля и не быть смятым его бронированным капотом. Несколько раз вслед машине летели железяки различной тяжести. Один раз послышался выстрел, шальная пуля царапнула по бронестеклу, выбив на нем искры.
