— Почему
вы его так не
любите? —
осмеливается
спросить
Гарри,
пригубив ещё
коньяка.
— Потому
что он убогая
грязь, —
просто
отвечает
Риддл. —
Желчная
дрянь,
которую я
терплю здесь
только из-за
его отца. Он
не учится ни
на чьих
ошибках,
включая свои.
Так что
просто не
обращай на
него
внимания.
— Хорошо,
я понял, —
кивает Гарри.
— Значит, вы
думаете, мне
удастся
наладить
отношения с
остальными?
—
Удастся,
прояви ты
чуть больше
активности и
меньше
стеснения.
Просто помни,
что они такие
же люди, как и
ты. И вообще,
Гарри… Хочешь
влиться в
коллектив —
начни с
чистого
листа. Долго
оставаться незамеченным
ты не
сможешь. Тебя
будут воспринимать
именно так,
как ты себя
подашь.
— Что ж,
спасибо за
совет, —
задумчиво
бормочет он.
— Первый
шаг всегда
самый
трудный, —
улыбается
Риддл. —
Поверь, я
знаю, о чём
говорю.
Гарри с
любопытством
смотрит на
него, на его
лёгкую
игривую
улыбку, на
его тонкие
пальцы,
сжимающие
бокал, на
изящно
скрещённые ноги
и только
сейчас
чувствует,
как напряжение,
появившееся,
едва он
переступил
порог кабинета,
постепенно
сходит на
нет. Алкоголь
прогоняет
остатки детского
глупого
страха и
неуверенности.
К словам
Риддла
просыпается
настоящий
интерес, и
где-то совсем
близко
настойчиво
колется
мысль:
необходимо
продолжить
разговор, узнать
как можно
больше, пока
есть удачная возможность.
— Первый
шаг? —
повторяет
Гарри. — Вы
первых шагов,
кажется,
сделали уже
немало.
— Что ты
имеешь в
виду?
— Ну… — он
немного
теряется:
ответ
очевиден. — Вы создали
организацию
Пожирателей,
вам удалось
заново
собрать их,
вы вновь
управляете ими
здесь, в
поместье…
Риддл
понимающе
кивает.
— Да, тут
ты прав. Мне
несколько
раз приходилось
начинать всё
с начала. И
это было
нелегко. Но я
скажу тебе
одно: не
поднимается
тот, кто
никогда не
падает.
Нельзя
вкусить
радость
победы, не
познав горечи
поражения.
— Я знаю, —
усмехается
Гарри.
— Вряд ли.
Ты не можешь
знать этого,
Гарри, потому
что никогда
по-настоящему
не проигрывал.
Последние
десять лет
тебя окружал
ореол славы.
Тебе всё
время везло.
Удивительно
везло, —
добавляет
Риддл совсем
тихо, и его
глаза
недобро
сужаются.
Гарри сглатывает
и неловко
ёрзает в
кресле, но, к
счастью, он
снова меняет
тон на
беззаботный:
— Что бы ни
случалось, ты
всегда
выходил из
любой
передряги
победителем.
Даже сейчас,
когда твои
враги
приходят к
власти, ты ещё
надеешься на
то, что всё
изменится.
— Зря вы
думаете, что
моя жизнь —
это красивая сказка,
— горько
фыркает
Гарри. — До
одиннадцати
лет она была
настоящим
адом.
