– Слушай, не юли, тебе, ведь, все это было известно?
– Известно-то известно, да вдруг чего изменилось? А теперь я точно знаю, что все верно запомнила. Коновал вот раньше огурцов не брал. Стареет, видать.
Брайан мощно выдыхает, выгоняя зародившуюся было злость.
– Не серчай, – добавляет примирительно лесникова вдовица. – Тебе не в особую тягость, а я там расскажу, что ты хороший.
Брайан усмехается.
– Да меня туда, может, и не пустят.
– Да что ты, – всплескивает она руками, – у тебя ж подвиг впереди, я чувствую.
– Ты крыльями-то не маши, а то взлетим.
По-одвиг. Брайан привык мыслить проще. Найти и завалить дракона. Чтоб не пульсировал самовлюбленно рогом. Никаких подвигов, это личный вызов.
Скорнячиха опять уцепляется за наши плечи.
Оглядываемся.
– Ну что, обратно нести?
– Да тебе, вроде, сюда нужно было.
– Сюда.
– Назад я могу с кузнецовым подручным, ему все равно мимо дома ехать.
– Да он, поди, до вечера будет спать.
– Не будет, я слово знаю. Надо только подойти. Издалека не подействует, я уже сегодня пробовала.
Подходим. Бугай по-прежнему не шевелится.
Скорнячиха свешивается с нашего плеча и зловеще шепчет над его ухом:
– А давай у этого пентюха коня сведем!
Бугай вскакивает и замахивается кнутом. Мерин с испугу лезет на ворота, телега дергается, и бугай валится навзничь в железо. Железо гремит, бугай матюкается, мерин ржет, старикан притихает.
Да, если слово заветное, его можно произносить и шепотом.
Нас бугай не помнит, зато сразу же узнает нашу наездницу.
– Ты! – радостно вскрикивает он. – Все шуткуешь?
– Я, – степенно подтверждает она. – Чего стоишь, поехали уже.
– Щас, – с готовностью отвечает бугай.
Отодвигает старикана рукой, обходит телегу, ухватывается за нижний пролет и сваливает все привезенное прямо на землю. Затем, чтобы не связываться со сложным разворотным маневром, относит задок телеги от будки. Мерин покорно семенит следом.
– Садись, – указывает он широким жестом, – с ветерком домчу!
Опускаем лесникову вдовицу в телегу. Она устраивается в сене поудобнее. Кладет ладошку нам на руку:
– Ежели чего-нибудь из шкуры или кожи надо будет сшить, заходи, расстараюсь напоследок.
Потом хлопает бугая по спине и с достоинством роняет:
– Трогай!
Бугай привстает на передке, крутит кнутом над головой, лихо выстреливает и орет:
– Не подведи, родимый!
Мерин ржет и берет с места в карьер. Телега уносится. Когда грохот стихает, слышатся колокольчики навигатора, подготовившего очередное уведомление.
