— Вам кто-нибудь оставил наследство?
Ее глаза забегали, на мгновение она, казалось, смутилась, но лишь на мгновение.
— Если бы. А почему вы спросили?
— Это не мое дело, но все это, наверное, стоит немалых денег, да? — Я обвел рукой комнату.
Она пожала плечами.
— Наверное. Отец выдает мне щедрое пособие. Ему нравится, чтобы я так жила.
Говоря это, она не смотрела на меня. Даже не знай я, сколько именно дает ей отец, я все равно почувствовал бы ложь. Я был заинтригован, но решил, что это не мое дело, и переменил тему разговора.
— Так что с камерой?
— Не работает спуск.
Когда она указывала, ее палец коснулся моей ладони.
— Он на предохранителе, — сказал я. — Вы нажимаете вот на эту штучку, и тогда спуск работает. Предохранитель ставят, чтобы случайно не заработал мотор.
— Силы небесные! А я чуть не отнесла ее сегодня обратно в магазин. Надо бы прочесть инструкцию. — Она взяла у меня камеру. — Я никогда ничего не понимала в механизмах. Вы только посмотрите, сколько я накупила пленки. — Она указала на письменный стол, где стояло десять коробок с 16-миллиметровой пленкой.
— Уж не собираетесь ли вы ее истратить целиком на Рим? — спросил я. — Тут на всю Италию хватит.
Она бросила на меня странный взгляд, в котором я уловил какое-то лукавство.
— Большую часть я приберегаю для Сорренто.
— Сорренто?! — Я был озадачен. — Значит, вы собираетесь в Сорренто?
Она улыбнулась.
— Вы не единственный, кто едет в отпуск. Вы когда-нибудь были в Сорренто?
— Нет. Так далеко на юг я никогда не забирался.
— Я сняла виллу совсем рядом с Сорренто. Она славная и очень-очень уединенная. Пару дней назад я летала в Неаполь и обо всем договорилась. Я даже условилась с одной женщиной из близлежащей деревни, чтобы она приходила и убирала.
Я вдруг почувствовал, что рассказывает она мне все это неспроста. Я бросил на нее быстрый взгляд.
— Прекрасно, — сказал я. — Когда вы едете?
— Тогда же, когда и вы в Искию. — Она положила камеру на стол, подошла и села рядом со мной на кушетку. — И, как и вы… я еду одна.
Она посмотрела на меня. От ее призывного взгляда у меня заколотилось сердце. Она наклонилась ко мне, ее пухлые алые губки раскрылись. Не успел я сообразить, что делаю, как она оказалась в моих объятиях, и я ее поцеловал.
Мы не отрывались друг от друга секунд, наверное, двадцать, и я действительно завелся, потом почувствовал, как ее руки упираются мне в грудь, отталкивая меня, и это настойчивое, сильное движение привело меня в чувство. Я отпустил ее и встал.
