— А если они что-нибудь сотворят… как их наказывать? — Заинтересовался медведь, а я только тяжело вздохнул, с каждой минутой понимая, что не влип только чудом. Хотел ведь наслать на того красавчика расстройство… всех внутренних органов.
— Идти к правителю и просить суда, — мрачно усмехнулся магистр, — но ему потребуется все доказать. И ещё нужно чтоб уже были на этот случай законы. Если что-то не запрещёно, то оно разрешено.
— А как же я смог наслать на магов Гуранда сон и… кое что ещё?
— Твой артефакт хотя и был в то время уже привязан к тебе, но ещё не вступил в великий круг. А вот после сегодняшнего ритуала многие почувствовали усиление артефактов, я поговорил с одним старым другом. Ты его должен запомнить, глава дома Ардост. Это четвертый дом, на который Изиренс может надеяться как на себя. Потому все и помалкивали, когда выделяли нам земли. Поняли что для защиты страны очень важно, что нашелся двадцать пятый дом, но ещё не определились, выгодно ли им лично.
— Ну, судя по тому, сколько всего принадлежало нашему дому, им очень выгодно было, чтоб он пропал… прежний глава, — хмуро бросил медведь, — а теперь расскажи ему про того мерзавца… я ведь лишь почувствовал запах кентимской корицы.
— Но что он мог сделать? — Не понял я, хотя и знал свойства всех трав, — Мэлин же ведьма?
— Ведьма, по-твоему, не человек и не женщина, — сердито уставившись на меня, с хмурой язвительностью фыркнул Кахорис, — и что вы с ним сделали, с этим негодяем?
— Иридос просто сразу притащил ее за наш стол, — пояснил ему магистр, — у него это в мгновение получается. И это был лучший выход. Но ты прав, Ках, даже ведьма не устоит перед этим запахом. Конечно, Мэлин не стала бы бросаться ему на шею, она соображает очень быстро. Но скрыть блеск глаз, румянец, не облизнуть сохнущие губы вряд ли могла бы. А красавчик Датанс славится тем, что перед ним не может устоять ни одна девушка. Как только он появляется, все главы домов крепче вцепляются в своих дочерей и племянниц. Мерзавец не делает ни единого жеста, чтоб можно было признать это за ухаживание и женить, а девушки потом ходят как потерянные, рыдают ночами и пишут письма. И хотя Мэлин это вряд ли грозило, скорее всего, в тот момент, как обнаружилось действие аромата, появился бы его дружок и громко сказал что-то пошлое. Могу только подозревать… что-нибудь насчет ее матери и короля.
— Я его убью, — свирепо сверкнул глазами медведь, и мне пришлось на него прикрикнуть.
