Старая лиса нашлась pour sauver les apparences [25]. Он же был у своего старого знакомого, у меня, и, мимоходом, кстати, оставил карточку и Чехову.
Вернувшись, мы нашли у себя обе карточки.
Чехова даже перекосило.
— Слушайте же… Не хочу я знакомиться с ними, чтобы Василиса меня под разными соусами подавала знатным обоего пола персонам.
— Не избежите…
— А вон увидим.
В этот день мы особенно были злы на пробирную палатку. Надоел он нам до отчаяния. Вздумал читать свои сочинения о пробирной палатке и давал Чехову тему для рассказа.
Сошли к портье.
— Это карточка не ко мне.
— Excusez [26], в ландо… С ливрейным лакеем. Un vieux monsieur tres chique! [27]
— Знаю, знаю: et bien propre! [28]
— Voila! [29]
— Это не ко мне. Может быть, к знаменитому государственному советнику (conseilleur d'Etat), почем я знаю… Им все гранддюки [30] интересуются.
Француз сделал благоговейное лицо: il n'y a que les russes! [31] и, точно боясь обжечься, взял карточку Арнольди. Мы потом только узнали, что он, ничего не сумняшеся, опустил ее в ящичек культяпкин. Лохматая коряга, щеголявшая в куцем пиджаке (я ведь здесь инкогнито — намек на вицмундир), с точным на бортах и лацканах меню всего съеденного за неделю, изумилась.
— Это что за Арнольди? С какой стати он оказывает мне знаки почтения?
— Как же вы не знаете? Там постоянно бывают великие князья… Он и к вам, как к высокопоставленному.
— У него президенты и днюют и ночуют, — вставил невинно Антон Павлович: — ведь вот какой: мне он, небось, не сделал визита… Слушайте же — ну, прочел ваше имя в «Petit Nicois» parmi Ies etrangers celebres [32] и поспешил.
— В ландо и с ливрейным лакеем.
— Да!.. Ну, я теперь понимаю. А то как хотите, странно!
— Ведь не каждый же день государственные советники в Ниццу попадают.
— Поезжайте к нему непременно в четверг, часа в четыре.
— Пожалуй… Знаете, все-таки это с его стороны любезно.
— Ну, и великим князьям будет приятно узнать: есть-де в Ницце шеф пробирной палатки, имярек. И царю в Питер напишут: «Видели-де здесь такого-то». Приятно быть, черт возьми, сановником.
— Ну, уж вы… — разнеживалась культяпка, не замечая гоголевских цитат.
— Смотришь, приглашение ко двору на малые вечера…
— А оттуда и в министры рукой подать. А из министров в графское Российской Империи достоинство!
Пробирная палатка вздулась, как гуттаперчевый шар, и, уходя, подала нам с Чеховым — два пальца.
Можете себе представить, какое впечатление культяпка произвел в роковой четверг на fine fleur
