— Иди к себе в комнату! — приказал мистер Риггс. — И не надейся, что сегодня получишь другую еду.
Уилл посмотрел на мать, горло его дрогнуло. Она сжала побелевшие губы, стараясь утешить его взглядом.
— Делай, как велит отец, — сказала она.
Медленно, бросая через плечо умоляющие взгляды, сотрясаясь от рыданий, Уилл пересек комнату. Его неровные шаги отдавались у родителей в ушах, когда он вышел в коридор. Дверь захлопнулась.
— Тебе обязательно было его лупить? — спросила миссис Риггс, и в голосе звучали страх и осуждение.
Мистер Риггс, не сумев подобрать нужные слова, сделал то, что обычно делают мужчины в подобной ситуации.
— Я даже есть теперь не могу, — проворчал он и резко встал.
Стул с грохотом упал у него за спиной. Мистер Риггс не стал поднимать. Прошел в гостиную и остановился перед окном, наблюдая, как небо медленно темнеет.
И он сказал чистую правду. Его желудок сжался в такой тугой узел от беспричинного страха, что он даже думать не мог о еде. Грудь вздымалась от каждого вдоха, что-то застряло в горле, и никак не удавалось проглотить. Ему даже показалось, что это его собственное сердце.
Откуда взялось это жуткое чувство? — недоумевал он. И почему оно подавило все остальные, даже голод?
Человек имеет полное право на вечерний отдых после напряженного рабочего дня, имеет право на хорошо прожаренный бифштекс, на приятный разговор за столом. И вот вам пожалуйста. Какое-то дурацкое помрачение рассудка нашло на всех. Крик в мясной лавке привел к этому… этому безумию. Хуже того… привел их в тупик. Какой отсюда, ради всего святого, может быть выход?
Мистер Риггс решил пройтись до табачного магазина и купить сигару. Он надел шляпу и зашел в столовую.
Жена все еще сидела там, глядя на стол, тыча в белую скатерть кончиком ножа. Кажется, она была совершенно подавлена.
— Я выйду, — сказал он.
Миссис Риггс кивнула так, что ему стало ясно — пропустила его слова мимо ушей.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросила она.
— О чем?
— Помнишь, я сказала, животные должны ненавидеть нас за то, что мы делаем с ними?
Он поморщился. Подобные разговоры не доставляли ему удовольствия. Они слишком расплывчатые, вызывают невнятные страхи, ведут к нелепым выводам.
— Может, они совсем разозлились на нас, — продолжала она. — Может, они что-нибудь затевают. Может быть… Простофиля их вожак.
У мистера Риггса отпала челюсть. Невыразимое изумление смешалось со страхом за жену. Неужели она сходит с ума?
— Ради бога! — воскликнул он, стараясь отодвинуть от себя проблему, словно кучу палых листьев. — О чем ты вообще говоришь? Ладно, я пошел.
