Одним прыжком я оказался у кресла, опустился на колени и стал всматриваться обезумевшими глазами в пространство под креслом; горло сжималось все сильнее и сильнее. Я слышал ее плач, но не видел ее.
Мышцы живота сжались, когда до меня дошел весь ужас ситуации. Я спешно провел руками под креслом, но руки ни на что не натолкнулись. Я слышал, как она плачет, но, господи, ее там не было!
— Рут! — закричал я. — Иди сюда!
Я услышал, как сонное дыхание Рут прервалось, потом раздался шорох одеяла, и ее ноги прошлепали по полу. Краем глаза я увидел рядом светло-голубой подол ночной рубашки.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила она.
Я снова поднялся на ноги, едва способный дышать, не то что изъясняться человеческим языком. Хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле. Рот, однако, так и не закрылся. Все, на что я был способен, — указать трясущейся рукой на кресло.
— Где она? — воскликнула Рут.
— Не знаю! — наконец выговорил я. — Она…
— Что?!
Рут упала на колени и заглянула под кресло.
— Тина! — закричала она.
— Мама!
Рут отскочила от кресла, краска сбежала с ее лица. В обращенных на меня глазах застыл ужас. Вдруг Мак яростно заскреб лапами в дверь балкона.
— Где она? — снова спросила Рут лишенным выражения голосом.
— Не знаю. — Язык мой словно одеревенел. — Я включил свет и…
— Но она же плачет, — сказала Рут, словно, как и я, не могла поверить своим глазам. — Я… Крис, послушай!
Наша дочь заливалась слезами от испуга.
— Тина! — позвал я громко, непонятно зачем. — Где ты, лапушка?
Она только плакала.
— Мама! — повторяла она. — Мамочка, подними меня!
— Нет, нет, это какое-то безумие, — пыталась убедить себя Рут, — она на кухне.
— Но…
В отупении я стоял на месте, пока Рут включала свет и входила в кухню. Через мгновение я содрогнулся от крика, полного ужаса.
— Крис! Ее здесь нет!
Она выбежала из кухни. Глаза полны страха, губа закушена.
— Но где же?.. — начала она и замолкла.
Потому что мы оба слышали, что Тина плачет и что звук идет из-под кресла-кровати.
Вот только там никого не было.
Однако Рут не могла принять безумную правду. Она рывком открыла стенной шкаф и заглянула внутрь. Посмотрела за телевизором, даже за проигрывателем, где оставалось пространство сантиметров в пять шириной.
— Милый, помоги мне, — взмолилась она, — не будем же мы сидеть сложа руки.
Я не двинулся с места.
— Дорогая, она под креслом.
— Но ее же там нет!
Еще раз, будто в тягостном сне, я опустился на ледяной пол и нырнул под кресло. Я прощупал там каждый сантиметр. Но так и не смог найти ее, хотя и слышал плач прямо у себя над ухом.
