Фернандесу было одиннадцать, когда его родители покинули Чили по политическим мотивам и перебрались в Канаду. Никто в семье не говорил по-английски. Его младшая сестра Пальмира научилась быстро, но для Альберта овладеть новым языком оказалось весьма непросто. Откуда в нем столько слов, обозначающих одно и то же? Но похоже, никому из тех, для кого английский родной, такая проблема не досаждала. Однако для Фернандеса это стало пыткой. Оказываясь перед выбором, он, как нарочно, употреблял неверное слово.
Самые болезненные воспоминания о первых месяцах пребывания в Канаде остались у него от ноябрьской поездки классом в заповедник. Сразу после обеда неожиданно похолодало и пошел дождь. Фернандес, в неподходящих для такого мероприятия туфлях, поскользнувшись возле реки, скатился с берега в воду. Столпившиеся на берегу мальчишки, обутые в сапоги и кроссовки, смеялись.
— Поспособствуйте мне! — крикнул он им, протягивая руку.
Дети расхохотались.
— Ты хочешь пособие? — кривлялись они. — Альберт хочет, чтобы ему помогли, и кричит «поспособствуйте».
Целых три года его в школе звали не иначе, как «способный Альберт».
Решить языковую проблему ему удалось лишь в университете, когда начался курс лингвистики. На первом занятии преподаватель — тощий молодой человек с жидкими светлыми волосами, едва зайдя в шумную аудиторию, широким шагом подошел к доске и мелом разделил ее на две части, написав слово «англосаксонские» с одной стороны и «норманнские» — с другой.
По обе стороны доски он начал писать различные слова с абсолютно одинаковым значением. Английский, как объяснил он, это не язык, а автокатастрофа: полное смешение всех языков — германских, латыни, скандинавских и даже некоторых кельтских. Однако благодаря французскому вторжению в Англию в 1066 году две основные ветви — англосаксонская и норманнская — стали развиваться параллельно.
Фернандес слушал преподавателя, затаив дыхание. Все его непонимание этого странного языка неожиданно рассеялось.
Вот почему он решил теперь послушать речи Черчилля. Большой знаток английской истории и языка, Черчилль великолепно чувствовал силу и мощь простых англосаксонских слов. Он предпочитал их более вычурным и растянутым норманнским словам иностранного происхождения. И его знаменитая речь «Мы будем драться с ними как на море, так и на суше…» — ярчайший тому пример. Все слова в ней были англосаксонскими, кроме последней фразы: «…но мы ни за что не сдадимся». «Surrender» оказалось единственным трехслоговым словом во всей речи — растянутое слово, заимствованное из французского, вместо простого и короткого англосаксонского «give up».
