— Ну зачем тебе понадобилось так поступать со мной именно сегодня? Чтобы собрать здесь всю эту ораву, я потратил десять тысяч долларов. Здесь люди из всех рекламных агентств Торонто.
Кенникот не отрываясь смотрел Пилу прямо в глаза.
— Хорошо, хорошо. — Пил пострелял вокруг своими маленькими глазками, чтобы убедиться, что они одни. — Кэтрин хотела, чтобы я забрал контракт. Она не хотела, чтобы Брэйс его подписывал.
— Почему? Ты предлагал ему кучу денег, лимузин по утрам, огромный отпуск и свободные понедельники.
— Да, знаю.
— Я проверил состояние банковских счетов Торн и Брэйса — деньги бы им не помешали.
— Знаю.
— Торн покупала вещи на распродажах, чуть ли не по комиссионкам ходила. Все говорят, что Брэйс особо деньги не считал. Она должна была прийти в восторг от твоего предложения.
Пил сделал большой глоток из своего стакана и посмотрел Кенникоту в глаза.
— Ну и?.. — спросил Кенникот.
Пил наигранно вздохнул.
— Я уже сказал тебе, офицер Кенникот, она не хотела этой сделки.
— А я сказал тебе, что это противоречит здравому смыслу.
Запрокинув голову, Пил допил содержимое стакана.
«Воду пьет, — решил Кенникот. — У него сушняк после выпитого накануне».
— Давай выйдем на улицу, — предложил Пил.
Он открыл тяжело брякнувшую дверь пожарного выхода, и они вышли навстречу зимним сумеркам. После захода солнца температура стала стремительно падать. Кенникот съежился от холода. Начинался снег. Большая парковка погрузилась в темноту, и скопление дорогих машин напоминало спящих коров.
— Так в чем дело?
— Кэтрин была частью сделки. — Пил вытащил прозрачную бугристую упаковку жвачки и выдавил из нее одну подушечку. — Мы подыскали ей работу помощника продюсера одной из воскресных передач. Рано утром. Ее почти никто не слушает. Великолепный вариант для дебюта. Она даже начала раз в неделю репетировать. В домашней студии одного из друзей Брэйса.
Кенникот кивнул. Он знал, что сейчас Пила лучше не прерывать. Нужно дать ему возможность все сказать самому. В воздухе витал уютный запах дымка. Глядя на стоянку, Кенникот начал машинально подсчитывать стоимость припаркованных там машин.
— Кэтрин было тяжело, — продолжал Пил.
Кенникот вспоминал, что удалось узнать о жизни Торн. О ее неизменном распорядке. О привычке много не тратить.
В голосе Пила ощущалась грусть.
— Однажды она сорвалась. — К изумлению Кенникота, коротышка вдруг, распахнув лыжную куртку, оттянул вниз ворот свитера. — Вот что она мне сделала. — На шее Пила виднелись глубокие следы царапин. И, судя по всему, приобрел он их уже довольно давно. — Ногтями, — пояснил он, хотя это и так было ясно.
