Хорошо, что Г.П. отвлекла меня от смятения моего, отчаяния и нисколько не обнадеживающих размышлений.
«У меня нет иного выхода, хочу все это наконец продать… сама я никакого не имею представления о ценах… нести оценивать?.. куда, кому? — я трушу… сегодня друзья кидают друзей, мужья заказывают жен, жены — мужей, а вам, Володенька, я полностью доверяю… нисколько не сомневаюсь в том, что доверие старше, совершенней и душевней осознанной веры, не побоюсь сказать, в Бога… ему, до-верию, никогда не требовалось и не требуется гностических, логических, чудотворных и прочих доказательств существования Того, Кто очевиден, но невидим, правда?.. это же как раз то, что проще простейшего — вот и все… пусть Папа Римский осудит меня за ересь — все равно осознанно буду говорить и говорю: абсолютно до-веряю Богу, Сыну и Святому Духу, всегда чувствую, что полное к Ним до-верие и есть практически правильное понимание свободы… ну а счастье… счастье — это когда все мое существо благодарно Небесам за радости существованья… а в горестях виновата то я сама, то случай, но ведь на то он и случай, а не план развития народного хозяйства… видимо, Володенька, люди совершали и совершают чудовищные количества зла еще и потому, что Всевышний абсолютно нам до-веряет, но, к сожалению, недостаточно проверяет, положившись исключительно на нашу совесть… послушайте, разве не абсурдно говорить о совести Калигул, Неронов, Иуд, Лениных, Сталиных, фюреров, Мао, более мелких сошек, наркобаронов, котов и бандитов наших дней?.. забудем о них… должна признаться, думая о вас, сожалею, что интуиция увядает гораздо позже всех телесных прелестей женщины».
«Галина Павловна, вы для меня — существо неувядаемое, это без дураков, неужели не чувствуете?»
«Ах, Володенька, березовый листик и то чувствует близость поры осенней, поэтому так ярко он зеленеет, перед тем как пожелтеть, в сентябре обратите внимание на это явление… у Коти есть грустные стишки об осени… разница с вами в возрасте — ничто… наоборот, вы мне кажетесь личностью намного более зрелой, чем я, собственно, так оно и есть… как только увижу в следующей, вашей и моей, жизни, что вы уже не малолетка — немедленно брошусь вам на шею, немедленно… а вы — какого черта вы так робели?»
«Для меня это было — как после земной грязищи завалиться в сапожищах на Олимп и протопать, о коврик их не вытерев, в высокогорные покои Афродиты».
«Но теперь-то вы понимаете, что оба мы были идиотами?.. однажды вы без звонка пришли к Коте, его не было дома… я выбежала из ванной в халатике, впустила вас, просила подождать… сама бросилась в воду, потому что фактически пылала… дверь оставила открытой, надеялась, что завалитесь прямо в своих «сапожищах»… я так там плакала, так плакала… о Боже, теперь все жутковатое позади, разумеется, Господи, речь идет о нас, а у Тебя всегда все было и будет хорошо… заодно прости уж, что грешна и слаба, что вожусь с вещичками, но не я их выменивала за сахарок, постное маслецо, буханки и стрептоцид с мазью Вишневского… словом, Володенька, если вы имеете связи, продайте все это, пожалуйста, возьмите себе, умоляю вас, положенные проценты и знайте: это единственное и непременное мое условие, иначе…»
