А жизнь моя шла своим ходом; картишки, железка, вечная половая голодуха, поиски свободной хаты, мимолетные связишки, «первый у вас и, надеюсь, последний триптих», как сказал венеролог, то есть случайный триппер, проклятый трахомонус и отвратительные мандавошки… короткие романчики, вечеринки, кадреж где попало телок, таскание их, милых, по групповушным турпоходам, так сказать, в плане подпольных сексуальных мятежей тела против секретных пунктов морального кодекса строителей коммунизма… часто заедала зависть к пацанам, по-деловому крутившимся в кругах фарцлы, что-то там химичившим… размышления о собственных заработках и выборе к ним кратчайшего пути, лучше бы мало кому известного… пара приводов в ментовку, одно глупое попадание в вытрезвиловку и все такое прочее.
Юность есть юность… не затягивать ведь, занимаясь карате, пояс потуже, не канать же в ПТУ… нормально, то есть по-мужски, хотелось ставить выпивку безденежным знакомым после хоккея, футбола, кино, на тогда еще подпольных концертах Макара и его коллег по «Машине времени», приятно «наезжавшей» на наши души… ходить хотелось в джинсе, в свитерках и в лондонской кепочке, небрежно повязав на шею шарфик, а не вымаливать у предков на метро с автобусом и не таскаться по плешкам в старомодном «ветхом шушуне». Картишки поглощали все мое свободное время, причем я шалел не от азартного желания выиграть, а от самой игры — от любимого пристанища Случая; в одном подвальном кильдиме бурили мы, резались в очко и в коротенькую, подсматривали, как взрослые урки заделывают пульку в преферанс или устраивают впечатлительный, становившийся модным психоспектакль — битву в покер.
Странное дело, на цифры память у меня отсутствовала начисто, чего понять не мог ни один из психиатров, по которым таскали меня предки; если б не соседка по парте Маруся, то жизнь моя по арифметике и алгебре с геометрией была бы постоянной мигренью, но дело не в этом.
А вот, скажем, банкуя или играя, при феноменальном моем запоминании вышедших и, соответственно, остававшихся в колоде разномастных картишек, я с плюсовой для себя вероятностью предугадывал выпадание как крупных, так и самых мелких карт… поэтому иногда рисковал… и банкуя и не банкуя, брал к восемнадцати вальта или даму… когда надо, останавливался на шестнадцати, а то и на тринадцати, почуяв, что сейчас припрется или десятка или туз… за вечер редко когда бывал в минусе… чистил всех напропалую, пока не сообразил, что надо бы и проигрывать, чтоб не лишиться дохода и не внушить партнерам чувство безнадеги в игре со мною… естественно, не хвастался секретами мастерства и не мухлевал ни в одной из игр, кроме «буры», в которой мухлевка была официальным приемом, и, попавшись, ты просаживал партию… мне было на руку, что считаюсь всеми везунчиком, видимо, жравшим в детстве говно кошачье, если не собачье.
