Более 30 лет Сергей Михайлович на общественных началах вел просветительскую и воспитательную работу с детьми в интернатах Москвы и пионерских лагерях Владимирской области. Много лет переписывался и встречался с краеведами города Климовска Тульской области и детьми крошечной станции Муртыгит на БАМе.
Имя Сергея Михайловича Голицына носят школа в селе Бучалки, открытая в 1991 году, и городская детская библиотека города Коврова Владимирской области.
Михаил Голицын,
геолог, младший сын С. М. Голицына.
23.04.94
Будущему историку Великой Отечественной войны предстоит нелегкая задача — пересмотреть тонны газет, журналов, документов, чтобы найти во всех тех бумажных ворохах золотое ядро правды.
И в художественной литературе, и в мемуарах маршалов видишь и чувствуешь столько надуманного, хвастливого, иногда догадываешься — о скольком недоговаривается, о скольком скрывается. Впрочем, рамки цензуры наставляли авторов писать совсем не то, что они видели и знали.
Будущий историк, освобожденный от этих рамок, настоящий, серьезный, объективный исследователь станет искать правду не в газетах и в официальных мемуарах, а в неопубликованных воспоминаниях участников войны — офицеров и солдат, а таких воспоминаний написано ой-ой как много!
Не менее трудная задача предстоит будущему творцу «Войны и мира». Для него подобные, берегущиеся сейчас втайне, искренние строки станут основным источником создания его правдивого труда. Вдумываясь в них, изучая их, писатель сумеет дать истинно эпическое, исторически достоверное сказание о великих событиях сороковых годов двадцатого столетия.
Многие во время войны вели себя трусливо и мерзко. Будущий Лев Толстой не постыдится показать и эту мерзость, он знает, что на фоне наносной гнили еще значительнее и славнее засияют дела и подвиги многострадального и многотерпеливого народа русского.
Я лично пробыл на войне с первых до последних дней, прошел большой путь от Сталинграда до Берлина. Однако никаких подвигов не совершал, ранен не был, смерть глядела мне в лицо лишь украдкой, ни одного немца я не убил и не видел ни одного врага с оружием в руках, и сам я никогда не носил ни оружия, ни погон. И все же считаю себя полноправным участником войны, хотя наблюдал и переживал лишь ее «изнанку».
Мне думается, что для будущего историка и для будущего Толстого и эта малоизвестная изнанка окажется не менее интересной, чем описания боевых действий.
В своих воспоминаниях я старался писать все именно так, как оно было, не преувеличивая, не стыдясь, не хвастаясь, не скрывая, не допуская никакого «художественного вымысла».
