Я послал техника Зайчикова за своими ведомыми - Николаем Савченковым и Александром Савченко, повторил им боевую задачу, и вскоре мы вылетели. По дороге, на которую просил обратить внимание майор, двигались отдельные повозки и автомобили. К аэродрому звено подошло на малой высоте. Там стояло около тридцати бомбардировщиков типа Ю-88. Вероятно, они только что приземлились, потому что еще не были рассредоточены и замаскированы.
Развернувшись, наши самолеты быстро ушли. Противник даже не успел организовать противодействие.
Над Ленинградом без особой надобности не разрешалось летать, поэтому все летчики обходили его со стороны Финского залива или Ладожского озера. Мы шли домой северо-восточнее города, где было больше попутных аэродромов, на которые в случае необходимости можно было сесть.
Уже вечерело, когда мы подходили к линии фронта, пролегавшей неподалеку от города. Несколько впереди и выше нас показалась большая группа самолетов. Чьи они? Покачиванием с крыла на крыло я подал сигнал ведомым и взял ближе к Ладоге, чтобы успеть набрать высоту до встречи с неизвестной группой. Николай и Александр поняли мой замысел и тоже устремились вверх.
Высотомер показывал две с половиной тысячи метров. Теперь можно было разглядеть самолеты как следует. Они не были похожи ни на бомбардировщиков, ни на истребителей. Наконец я догадался, что перед нами "Мессершмитты-110" многоцелевые бронированные и хорошо вооруженные машины. Их было около трех десятков. С какой же целью они крутятся здесь? Я посмотрел на карту, и по телу прошел озноб: да ведь совсем рядом один из наших аэродромов, на который приземлились сегодня два полка новых самолетов! Если не разогнать это скопище Ме-110, они сожгут новые машины, во имя которых отдал жизнь Василий Нечаев. Все ленинградские летчики с таким нетерпением ожидали пополнения материальной части, а тут два-три захода - и останутся только обломки да пепел. Нет, этого допустить нельзя!
"Мессершмитты" уже перестраивались для захода на штурмовку, когда мы пошли на них в атаку. Во время разведки звено не израсходовало ни одного снаряда, и теперь нетронутый боекомплект оказался как нельзя кстати. Не сговариваясь, все трое нажали на кнопки залпового пуска реактивных снарядов. Двенадцать языков пламени вырвалось из-под крыльев наших машин.
Почему только двенадцать? Мои эрэсы не соскользнули с направляющих... Нажимаю еще раз на кнопку. Никакой реакции. Значит, не замкнулась электроцепь. Но у меня есть пулеметы. Бить, беспощадно бить по "мессершмиттам"!
