— Фолгер пытался установить, находилась ли обвиняемая на яхте Толандов в тот момент, когда мы слышали выстрелы, — сказал Джерри.
Ну вот, я, так сказать, схлопотал пулю.
— Какие выстрелы? — спросил я.
— Ну, выстрелы из пистолета, — ответил Джерри.
— Во сколько это было?
— Примерно без двадцати двенадцать.
— Да, во вторник вечером, — закивала Бренда.
— В прошлый вторник, двенадцатого числа, — уточнил Джерри.
— В двадцать три сорок, — снова закивала Бренда.
— Вы слышали, что эти выстрелы прозвучали на яхте Толандов?
— Да, — в один голос твердо сказали Баннерманы.
— А как вы оказались рядом с этой яхтой?
— Шли к тому месту, где был пришвартован «Рекордный год».
— Мы там стояли несколько ночей, — сообщила Бренда.
— Мы ночевали на яхте.
— Мы прошли через озеро Окичоби…
— Переночевали в Клейвистоне…
— Спустились по Калузахатчи к Пунта-Розе…
— Потом вдоль побережья прошли на север до Калузы.
— У нас было приглашение посетить Силвер-Крик.
— Мы добрались туда во вторник, около семи вечера…
— Сошли на берег…
— Позагорали…
— Часов в девять пошли поужинали…
— Там прекращают обслуживать в половине одиннадцатого.
— А закрывается ресторан на час позже.
— Я заказала изумительных омаров, — сообщила Бренда.
— А я — мясо под острым соусом.
— Закончили мы ужин бутылкой действительно хорошего шардоннэ.
— Примерно в половине двенадцатого мы пошли обратно на яхту.
— Просто шли себе не спеша, — сказала Бренда.
— Разговаривали о старых добрых временах.
— Нам уже изрядно хотелось спать.
Со стоянки разъезжались автомобили. Припозднившиеся посетители отправлялись по домам. Время от времени фары отъезжающих машин слепили Баннеров, когда те шли по пристани к своему эллингу. Движение постепенно затихло. Шум работающих автомобильных двигателей затих в сентябрьской ночи. Все смолкло, лишь волны тихо плескались о пристань и об борта яхт. Где-то звякнул об мачту тросовый талреп. Обычный морской шум. Звуки, которые любят яхтсмены.
Дорожка была освещена фонарями, напоминающими по форме грибы. Свет фонарей отражался в иллюминаторах пришвартованных яхт, мягко покачивавшихся на волнах. Яхта Баннерманов стояла в третьем эллинге. А «Игрушечка», как они припомнили, стояла в пятом. Это вполне соответствовало показаниям Чарльза Вернера. Он сказал, что поставил свою яхту в двенадцатый эллинг, в шести-семи яхтах от «Игрушечки».
Когда Баннерманы рука об руку проходили мимо роскошной яхты Толандов, кокпит все еще был освещен. Теперь там уже никто не сидел, но видно было, что в салоне горит свет. Это заняло минут десять. Баннерманы неспешно осмотрели встреченные по пути яхты, некоторые похвалили, другие обругали, и как раз дошли до яхты Толандов. Было без двадцати двенадцать, когда…
