время от времени поглядывал на старуху, раздраженный ее безразличием. Он ждал полицейских, которых оставили в доме Садека, когда лаллу Айшу привели в суд. Вскоре они появились. Наверху, в шкафу среди ее одежды обнаружили полупустую банку того же крысиного яда, который нашли в
таджике.Кади с довольным видом снова вызвал лаллу Айшу на свидетельское место. В его левой руке была жестянка, и он потряс ею перед лицом старухи.
— Вы когда-нибудь видели эту банку? — спросил он. Лалла Айша не смутилась:
— Конечно, видела. Это мое. Я это положила в таджин.
Шепоток пробежал по залу: зрители решили, что старуха слабоумная. На миг глаза и рот кади расширились. Потом он нахмурился:
— Ах так, вы признаете, что положили яд в таджин?
Лалла Айша вздохнула: — Я же спросила вас, хотите ли вы весь рецепт, а вы не захотели. Я положила туда полкило лимонов. Они забивают вкус порошка.
— Продолжайте, — велел кади, не спуская с нее глаз. — Это была специальная еда для меня, — продолжала старуха возмущенно. — Ни для кого другого. Это было лекарство. Вы же не думаете, что я бы стала его есть, верно? Я хотела, чтобы яд в таджине вытянул яд из моего тела.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал кади.
— Набираешь его в рот и выплевываешь. Потом набираешь еще больше и выплевываешь, и так дальше, а в промежутках полощешь рот. Это старое снадобье из моего тчара. Оно избавляет от всех ядов.
— Вы что — не понимаете, что убили женщину своей ерундой?
Лалла Айша покачала головой:
— Нет-нет. Так заповедал Аллах, вот и все.
Из другого конца зала донесся крик Фатомы:
— Вранье! Это неправда! Она знала, что еду не разрешат пронести! Знала до того, как попала в больницу!
Фатому утихомирили. Кади, тем не менее, сделал пометку, и на следующий день, когда Фатому вызвали на свидетельское место, попросил продолжить. После рассказа Фатомы вызвали лаллу Халиму — соседку, жившую напротив. Ее тоже попросили развязать хаик, что она сделала с заметным недовольством.
— За два, а может, три дня перед тем, как лалла Айша должна была лечь в больницу, я пришла ее проведать. Я хотела сделать ей приятное, так что сказала: «Я попрошу дочку приготовить каброзели и может быть мрозейю, чтобы тебе принесли в больницу». Она ответила: «Это очень мило с твоей стороны, но ничего не выйдет. Врач мне говорил, что есть новый закон: они ничего не пропускают снаружи». Но я все-таки попросила дочь испечь каброзели и отнесла ей за день до того, как она легла в больницу. Подумала, может ей удастся обернуть их в одежду и засунуть в сумку, чтобы не увидели.
