— Мрачноватая тема, — улыбнулась она. — Не повезло. В следующий раз постарайся получить рай.
Она вручила мне небольшую стопку, и я отправился в читальный зал. Понял я, конечно, далеко не все, однако мне хватило и картинок с языками пламени, горящими грешниками и дьяволом. В одной книге я прочел, что ад — это вечные муки в огне и жбре. В другой говорилось, что, по мнению некоторых, там, наоборот, царят холод и тьма, а еще в одной — что наша Земля и есть ад. С последним я готов был согласиться. Но если ученые не могут решить даже, что такое этот ад, как же мне понять, что меня там ждет? Я сложил всю стопку на край стола и подошел к библиотекарше, которая расставляла книги по полкам.
— А вы верите в ад? — спросил я.
Она прервала свою работу, отложив толстый том, и выпрямилась. Сплетя пальцы, несколько секунд смотрела куда-то в пространство, потом огляделась по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, наклонилась ко мне и проговорила:
— Нет. Не верю. По-моему, это просто чушь.
От нее приятно пахло. Пахло надеждой.
— Спасибо, — сказал я.
— Только в докладе ничего такого не упоминай, — предупредила она.
Я вышел из библиотеки, продолжая думать о том, что она сказала. Просто чушь. Ад — это просто чушь. А ведь она, наверное, целую кучу книг перечитала.
По-настоящему страх не уходит никогда. Можно днями и неделями считать, что все нормально, но на самом деле ужас внутри тебя никуда не девается, он просто утихает на время. Сравнить это чувство я могу лишь с тем, что испытал однажды, когда мне было лет шесть и моя жизнь еще не пошла наперекосяк. Одним теплым летним вечером, когда толком и не стемнело, меня все равно отправили спать. Окно оставалось открытым, и снаружи долетали голоса игравших в футбол ребят постарше и соседей, переговаривавшихся у себя в саду. Даже мама еще не заходила в дом. Я не чувствовал ни малейшей усталости, меня тянуло на улицу, ко всем остальным, и я ворочался без сна, недовольно бурча себе под нос. Потом мне захотелось пить. Я спустился вниз, попросить маму дать мне воды или сока и, может, еще чего-нибудь перекусить. Входная дверь оказалась закрыта — странно, обычно мама оставляла ее распахнутой, когда сидела в саду. Я дернул дверь на себя — и замер перед серебристо-серой звенящей тишиной. Шагнув через порог, я огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Дома стояли темными, в окнах ни единого огонька. Куда все делись? Что случилось с миром? В свои шесть лет я до ужаса перепугался и бросился по улице, крича и барабаня в двери. Я одолел уже полквартала, когда услышал сзади голос мамы. Оглянувшись, я увидел, как она бежит ко мне в одной ночной сорочке, развернулся и со всех ног кинулся навстречу. Она схватила меня в охапку.
