А пока Ричард бесплатно выдал ему «пропецию» и проводил до дверей.
— Может, я к вам загляну?
— Пока нельзя, — ответил Бенни. — Ничего, я что-нибудь придумаю.
На пороге они остановились. Им еще было что друг другу сказать. Сын подумал, не начать ли разговор, но решил, что он того не стоит — может, и сам отец не стоит того, — а со своими переживаниями Бенни как-нибудь разберется.
— Мне всегда было интересно, — спросил он вместо этого, — зачем столько разных клизм? Разве одного вида недостаточно?
— Ты не поверишь, — ответил отец.
* * *
На ужин была капуста со свеклой. Бенни хотелось вернуться в офис и до утра просидеть за компьютером. В обработке данных было что-то ужасно приятное, он почти чувствовал, как маленькие хрупкие цифры хрустят под пальцами, сыплются на стол растущей горкой, ночью как по волшебству исчезают, а потому завтра нужно насыпать горку повыше. Для Бенни это была не бессмысленная задача, он видел в работе игру, в которую играл день за днем и всегда выигрывал.
Однако бросить детей один на один с этим безумием он не мог. Они страдали вместе. Джош послушно проглотил шесть кусочков безвкусного мультизернового хлеба, намазанного соевым маслом. Он никогда не протестовал, только приспосабливался, пока не становилось слишком поздно: проклятие Мидлштейнов-мужчин. Черноглазая Эмили, сидевшая на другом конце стола, сверлила отца мрачным взглядом и мстительно вонзала вилку в еду, стуча по тарелке. Рашель не обращала на это внимания. Она резала овощи на мельчайшие кубики, а потом сосредоточенно жевала их, будто наслаждалась вкусом каждого витамина, будто чувствовала, как они продлевают ей жизнь. Свою порцию доела только она.
«Хорошо, наверное, чувствовать себя такой правильной, — подумал Бенни. — Надо будет спросить у нее, каково это».
После ужина Бенни вымыл посуду (непокорно смахнув темно-красную массу в мусорное ведро — брать остатки завтра на работу он не собирался). Дети посмотрели очередное дерьмовое реалити-шоу, которым увлекались на этой неделе, и репетировали отрывок из Пророков для бней-мицвы — их голоса чудесным эхом доносились из гостиной. Потом Рашель заставила Джоша показать отцу новый костюм. Мальчик с достоинством прошелся взад-вперед, будто манекенщик на подиуме — ничего не скажешь, двигаться он умел, — затем вдруг смущенно развернулся и убежал вверх по лестнице. Когда дети улеглись спать, Бенни с женой вышли на задний двор, к накрытому брезентом бассейну — покурить на двоих сигарету с марихуаной. Рашель сделала всего одну затяжку и сказала:
