Год, какого еще не бывало | страница 41

        — Я летом был сам не свой от беспокойства, — продолжил Дурсль. — Не помню, говорил я ему или нет. Да и как ему скажешь, когда мальчишка старался не попадаться мне под ноги, а я не слишком-то хотел его разыскивать. Особенно после того, как тот урод со стеклянным глазом имел наглость мне угрожать!

        Снейп терпеливо дожидался, пока дядя Вернон перейдет к делу: роскошь, которой он никогда не удостаивал своих студентов — за исключением разве что слизеринцев.

        — В общем, у нее лейкемия, — мрачно сообщил Вернон. Казалось, само это слово застревало у него в глотке.

        Гарри видел, как Снейп старается отыскать в незнакомом слове латинские или греческие корни, и понял, что тому не удается перевести название. Он и сам толком не знал, что это за болезнь, поэтому, наклонившись вперед, негромко спросил:

        — Лейкемия? Это что, какой-то вид рака?

        — Рак крови, — вздохнул Вернон. Он теперь выглядел таким усталым и измученным, что непонятно было, как он не засыпает стоя. — Вам нужно добавить это в свой курс, профессор. Глупый мальчишка не знает даже, как живут и от чего умирают нормальные люди. Петунию добавили в список тех, кому нужна пересадка костного мозга. К несчастью, оказалось, что ни я, ни Дадди не можем быть донорами, — у него сорвался голос. — Список длинный, и врачи говорят, что она может не дожить...

        Вернон умолк и закрыл глаза, вцепившись мертвой хваткой в подлокотники. Было видно, что его трясет.

        — Мне так жаль, — тихо сказал Гарри, отчаянно желая, чтобы у него была нормальная семья — чтобы он мог хотя бы взять за руку человека, которого пытался утешить. Однако он с детства знал, что делать этого не следует. Несколько раз, когда ему было года три, он пытался обнять тетку или дядю за колени — выше он просто не мог дотянуться — и дело кончалось оплеухой и криком: «Убирайся, нам не нужны такие, как ты. Марш в чулан и сиди там, пока не поймешь, что нечего хватать руками нормальных людей!» Гарри вздрогнул, вспомнив омерзительный щелчок запирающейся щеколды и затхлый воздух чулана.

        — Да если бы, — безжалостно буркнул Вернон, в глазах его снова мелькнул гнев. — Это все ты виноват, паршивец! Это все ты! Столько лет Петунии приходилась тебя терпеть, столько лет ты напоминал ей про эту ее уродскую сестрицу! А сколько ты нам врал?! Летающие торты, как же! Я думал, что выбью это из тебя, но нет, опять ты взрываешь вазы, стоит тебе только захотеть! Неудивительно, что бедняжка Петуния заболела, если она была вынуждена находиться с тобой в одном доме!