— Открой ее и посмотри, что внутри, — подбодрил я его, почти улыбнувшись.
Помедлив в нерешительности, он открыл ее. Его подарок завис на долю секунды, а затем с жужжанием устремился вверх, мечась из стороны в сторону. Он заставил ребенка снова придти в восторг.
— Идеальный выбор, Поппи. Спасибо.
Она отмахнулась от благодарностей, но все равно раздулась от гордости.
Я принял правильное решение. Это был определенно не тот подарок, что можно было показать магглу!
С.С.
Наконец-то хоть что-то вызвало у малыша по-настоящему детскую реакцию!
Он подскочил с пола и начал носиться по дому, снося все на своем пути. Я думал, что его радость поугаснет, когда он наткнулся на кухонный стол и опрокинул стопку тарелок, которые попадали и с грохотом разбились при ударе о пол. Однако я был быстр и, взмахнув палочкой, вернул их на место, целыми и невредимыми, еще до того, как он успел даже всхлипнуть. И тут снитч снова поднялся как раз на ту на высоту, на которой его не могли достать, словно говоря «отстаньте», и Гарри опять принялся бегать почти что с прежней скоростью. И если что, это была совсем не улыбка на моем лице, нет.
— Думаю, ему понравился подарок, — заговорчески прошептала Поппи, подмигнув.
— Да. Прекрасное дополнение к его новой метле.
Гордость? Не ее ли я чувствовал в данный момент?
— О, Северус, ты подарил ему его первую метлу? Когда я увидела вас вместе на метле, то подумала, что она твоя.
— Его я тогда уменьшил. Я зачаровал поле, и мы полетали до того, как… заглянуть к тебе.
— В тебе всегда была эта тяга к озорству, Северус, — она полушутя погрозила мне пальцем. — Ты замечательно справляешься с Гарри. Я очень тобой горжусь, Северус. — Затем она поднялась и, прежде чем я смог отодвинуться, поцеловала меня в макушку. — Гарри? — воскликнула она в следующее мгновение. — Тебе нравится твой новый снитч, любимый?
Я слушал их шутливую беседу, готовя чай. Я поймал себя на том, что тихо напеваю себе под нос.
* * *
Г.П.
Я сумел поймать снитч целых три раза! Три! Мне было так весело, что я даже начал бегать по дому, хотя никто мне ничего не сказал. Наоборот, они — крестный и мадам Помфри — выглядели счастливыми, наблюдая за мной. Я сразу же успокоился, когда леди Поппи захотела побеседовать со мной. Я говорил тихо, как мне и положено, но мои чувства были совсем другими! Я чувствовал такое счастье внутри, что мне казалось, что я взорвусь, если не подпрыгну или не закричу. Совсем как когда я летал на метле. Только если ты кричишь во время полета, тебя никто не услышат из-за бушующих порывов ветра.
