Это заняло три часа, но он все же успокоился и начал прислушиваться к моим указаниям. Я подсказал ему, как дышать и что нужно упереться ногами в пол. И все равно он избегал прикосновений. Поэтому я дал ему обезболивающее, предпочтя пока не поднимать вопрос нанесения лечебной мази. Выпив еще и успокаивающее зелье, он заснул, свернувшись клубочком на диване перед огнем.
Мне хотелось напиться. Нужно было как-то успокоиться. Но я больше не поступлю так, и зелья я пить тоже не буду. Я могу понадобиться ему, когда он проснется. Я мерил комнату шагами, пытаясь найти себе занятие. И вдруг вспомнил о привычке, от которой отказался несколько лет назад.
Опустившись в кресло около камина, я наблюдал за маленьким спящим ребенком, сжимая в руке наколдованную сигарету. Я выдохнул дым, воображая дом номер 4 по Тисовой улице. Когда камин потух, я очистил воздух от табачного дыма.
В итоге я задремал, но мелькавшие картинки снов неустанно сопровождал чей-то булькающий крик.
Г.П.
Это снова случилось. Я забылся и думал, что оказался там… там, опять… И был напуган, так напуган, и совсем не мог думать, дышать, двигаться…
Так холодно, так больно, так грустно и глупо. И почему он все еще хочет, чтобы я жил с ним?
Кому я нужен, особенно такой?
Я не сделал ничего хорошего, просто спал, лежа кучей на диване. Он должен был побить меня.
«Я плохой. Я заслуживаю наказания».
Даже разбудил его, когда он спал. Спал в кресле, потому что я занял диван.
«Что со мной не так?» — кричал голос в моей голове. Во мне. Голоса были там, разговаривали со мной, кричали на меня. Дядя Вернон, тетя, я…
Почему я не могу быть свободным?
«Он снова говорит. Слушай!»
* * *
С.С.
— Ты слышишь меня, Гарри?
Прошло несколько секунд, но он все же ответил слабым голосом:
— Да, сэр.
— Знаешь, она не должна была этого делать. Я очень на нее злюсь. Ты не сделал ничего плохого, ребенок.
— Простите, сэр!
Он, должно быть, неправильно меня услышал.
— Ты не сделал ничего плохого, Гарри. А теперь повтори, что я сказал.
Обеспокоенный и смущенный он повторил, как попугай:
— Я не сделал ничего плохого, сэр?
— Правильно. Очень хорошо.
На самом деле, мне не хотелось говорить об этом. Ему, возможно, тоже. Поэтому я решил, что лучше сменить тему и поговорить о кое-чем другом, что я хотел с ним обсудить.
— Ты бы хотел называть меня крестным, Гарри? Или по имени, Северусом?
Это привлекло его внимание, вытащило из омута его мыслей.
— Вы позволите мне называть вас «крестным», сэр? — спросил он радостно.
