начало рассеиваться.
- Скажи, зачем ты здесь?! – не сдержавшись, выкрикнула
Клер. Эхо, отскакивая от стен, мгновенно растворилось во
мраке пустынных улиц.
- Я устала! Устала бояться! Устала ждать ответа!
Слезы навернулись сами собой, но так и не потекли по
щекам. Пульсируя в висках, в голове возникла резкая
ноющая боль.
И Клер услышала голос. Он звучал откуда-то изнутри,
рождаясь в самом сердце.
« Забудь что было…»
По телу прокатилась ледяная волна. Она попыталась
ответить мысленно.
« О чем?»
Голос проявил равнодушие:
« Все что было, все что будет»
« Я не понимаю»
Голос настаивал:
« Прости меня за все. Он не должен попасть в наш дом. Он
не должен разрушить все, что я создал. Он не должен отнять
наш мир!»
На последней фразе голос сорвался и, лопнув как гитарная
струна, исчез, забрав призрака с собой.
Очнулась она уже дома. Стояла посредине комнаты и
стеклянными глазами смотрела не на Рика, а сквозь него,
словно не было в гостиной никого и ничего – ни стен, ни
родного человека способного понять и помочь. Но Клер
промолчала, в очередной раз, защитив брата от жестокой
реальности.
- Что у тебя с рукой?
- Порезался. Ничего серьезного, - сухо ответил Рик.
Она коснулась его лба и, удостоверившись, что у него нет
жара, пожелала спокойного сна.
Ноги ужасно гудели и стали тяжелее каменных пуд, что
носили узники замка Ли Прат на острове Серых костей.
Повалившись на кровать Клер захотела разреветься
белугой, но вовремя сдержалась. Она дала зарок, что
больше не будет рабой слабости и уныния.
Встав на колени, девушка начала молиться. Милостивый
господь, в ту ночь вряд ли услышал ее просьбу; однако,
когда душевные терзания сошли на нет, и Клер
успокоилась, ей все же стало легче, а все сомнения
растворились как кошмарный сон, который оставляет в
памяти лишь неприятный привкус опустошенности.
День четвертый: в который Рик и Оливер идут по
следу капитана и познают законы черной метки.
Солнечные лучи, пролившись на пол медным светом,
принесли с собой первый морозный узор на стекле. Ясное,
почти безоблачное небо утопало в розовом закате возле
самой линии горизонта.
Провалившись в сон, Рик несколько раз резко
пробуждался, и в бреду, касаясь руки, ощущал тугую
повязку. Угольный след тут же отзывался ноющей болью,
подтверждая свою реальность. Не желая просыпаться, Рик
