Последняя книга больно саданула бедолагу в висок и,
упав, раскрыла страницы, будто поверженная птица крылья.
Рик дрожа и проклиная себя за несдержанность, не сразу
решился поднять голову и осмотреть место недавнего
сражения.
Полки, упершись в стену, грозно нависали над головой, а
удовлетворенные минутной схваткой толстенные фолианты
валялись на полу, создавая впечатление каменного плато.
Картина ужасала. Сотни томов, с укоризной взирали снизу
вверх на нерадивого сына. Его отец никогда не позволил бы
себе такого; он никогда не отнесся бы к ним таким
варварским образом, потому как всегда соблюдал правила.
И ничего с ним не случалось. Тихая и размеренная жизнь
приносила ему одно удовольствие.
«Он никогда не стал бы кричать в библиотеке! Не
разрешил злости руководить им. И это не случайный
запрет! Это табу!»
Голос отца эхом возник у него в голове и мгновенно исчез.
- Хватит, я все понял! Простите… - устало произнес Рик,
обращаясь к книгам.
Монотонное жужжание и навязчивые мысли мгновенно
прекратились. Бумажные воины, получив желаемое
извинение, больше не собирались учить его прописным
истинам.
Сделав осторожный шаг к двери, юноша внезапно
остановился. Среди вороха пузатых томов, его внимание
привлекла совсем новая, кожаная обложка, сквозь которую
тянулась красная нить дешевого переплета. Но ни это было
главным. Главным оказалось то, что развернутые страницы
были абсолютно пусты. Коснувшись книги, юноша
вздрогнул. Когда сквозняк заставил лист перевернуться из
глубокой грифельной пелены на Рика уставились огромные
с прищуром глаза. Карандашный набросок выглядел очень
реалистично. Вобрав в себя все: страх, одиночество и
безумие он пугал и одновременно притягивал к себе. И если
бы Рик увидел его пару дней назад, он решил, что
последние дни жизни его отец провел в агонии странных
ведений. Но сегодня, он взирал на рисунок иначе. Вызывая
дрожь в сердце, из карандашного тумана на него смотрели
глаза мистера Невежи.
Почувствовав легкое головокружение, юноша попытался
отстраниться от внезапной находки, но вместо этого упал на
колени и уткнулся в изображение лицом. Перед глазами
мгновенно возник образ грузного моряка наставительно
указывающего на кожаную с красной закладкой обложку.
Дрожащей рукой Рик поднял книгу, которая оказался
