Жена номер четыре все время вздрагивала, ей явно хотелось принять дозу, однако она вынуждена была воздерживаться. Анна определила, что она приблизительно на шестом месяце беременности. Бедная женщина! У нее уже сошли синяки, но она все время сутулилась, и это придавало ей несколько испуганный вид.
Вторая и третья жены тоже выглядели какими-то затравленными и так же, как и остальные, были все в синяках. Вторая жена ко всему прочему еще и хромала. Она ходила, опираясь на трость, и была самой изможденной. Она казалась даже более худой, чем пятая жена. Анна не сомневалась в том, что женщина недоедает.
Сразу напрашивался вопрос: кто же их избивал? И сразу хотелось обвинить в этом трижды клятого губернатора. Очевидно, он любил давать волю кулакам. И доказательства его рукоприкладства были слишком очевидными. Однако первая жена тоже могла быть дамой крайне жестокой и намного более изобретательной в отношении того, как побольнее унизить младших жен.
Анна нисколько не сомневалась, что первая жена управляет всей женской половиной дома, а значит, у нее хранится самый большой запас опиума. И Анна решила, что ее первостепенная задача — снискать дружеское расположение этой женщины. Если она не сможет добыть у нее опиум, то ей придется искать тайники других жен.
Анна доела рис, удивившись тому, как она быстро расправилась с едой. Она и не подозревала, что была настолько голодна. Поглощая все, что стояло на столе, Анна попутно превозносила до небес повара первой жены в надежде заполучить ее в союзницы. И это сработало. Первая жена была явно польщена и с довольным видом поглядывала на младших жен, кокетливо поправляя свои черные, очевидно крашеные волосы.
Потом настал черед расточать похвалы детям. Ей показали двоих сыновей. Анна смотрела на них с нескрываемым восхищением. У второй жены, конечно, тоже есть сын, но его оставили в детской, потому что, по словам первой жены, у мальчика больные легкие и он, вероятно, скоро умрет.
Затем последовал длинный рассказ с перечнем болезней и жизненных тревог первой жены. Женщина жаловалась на то, как тяжело ей живется. Анна активно выражала ей свое сочувствие, поощряя женщину говорить как можно больше и как можно подробнее обо всех нанесенных ей обидах. В результате она получила полное представление о жизненном распорядке и распределении полномочий в этом доме.
Губернатор, по-видимому, был настоящий сукин сын. И в этом нетрудно было убедиться. Всю свою жестокость он обычно вымещал на той из своих жен, которая в настоящий момент играла роль его фаворитки. Первая жена жаловалась в основном на болезни, которые чаще всего появляются в преклонном возрасте, и сожалела о том времени, когда она была единственной женой своего мужа.
