Догадавшись, что она украдкой наблюдает за ним, Чжи-Ган улыбнулся и откинулся на стенку ванны. Затем, подняв руки высоко над головой, сказал:
— Боже мой, Цзин-Ли, я и не предполагал, что пение так утомит меня.
— Хвала Небесам, — в тон ему пропел друг-слуга, по-прежнему державший зеркало.
— Интересно, чем еще можно заняться в ванне, чтобы скоротать время?
Анна озадаченно посмотрела на палача. В его глазах светились шаловливые огоньки. Похоже, он решил поддразнить ее, вынуждая… что-нибудь придумать. Очевидно, он знал, чем она занималась, принимая ванну. По выражению его лица Анна поняла, что ее догадка верна. Он, конечно же, подглядывал за ней. Странно, но это совсем не беспокоило ее. Он так откровенно насмехался над ней, что она должна была чувствовать себя оскорбленной. По правде говоря, именно такое отношение слегка задевало ее самолюбие, но при этом она одновременно ощущала какое-то странное возбуждение. Вероятно, это было еще одним проявлением жизни в той игре, которую она затеяла с жестоким мандарином.
Она хорошо знала, что китайцы, как и англичане, не любят, чтобы их сексуальные игры проходили при свидетелях. Они придерживаются на этот счет даже еще более строгих правил. Однако когда муж и его жены остаются наедине, они частенько устраивают настоящие оргии. Особенно это распространено среди богатой аристократии. Замужние дамы, думая, что она не слышит их, шептались между собой, рассказывая друг другу такие пошлости, которые ей и не снились. Палач, без сомнения, принадлежал к китайской элите. К той самой откровенно развратной элите.
Она старалась не смотреть на него, а он специально делал руками нескромные движения, чтобы привлечь ее внимание. Она не видела, действительно ли он ласкал себя, — край ванны загораживал ей обзор.
Анна продолжала нервно покусывать губу, не зная, как ей быть. Будучи миссионером, она уже не раз видела обнаженные мужские органы. После работы в госпитале всю ее застенчивость как рукой сняло. Но она выдавала себя за монахиню, а монахини, как известно, скромны и целомудренны. Анна, конечно, не была такой невинной, как хотела казаться. Особенно принимая во внимание то, чем она занималась в ванне.
Она перестала кусать губу и вскинула вверх подбородок. Ее нерешительность уже начала действовать ей на нервы. Это просто еще одна изощренная пытка. Зато теперь она поняла, что ему нравится все необычное. Мандарин, похоже, пришел в восторг от того, что она проделывала во время купания. И сейчас он дразнил ее с вполне определенной целью — ему хотелось, чтобы она выкинула еще какую-нибудь необычную штучку. Очень хорошо. Она придумает нечто особенное. К тому же ей придется развлекать его сегодня вечером, а она никогда не пасовала перед трудностями.
